Мария Сакрытина: Смертная

Конечно, она согласится, ведь это выгодно нам обоим. Она вернётся домой, поднимется в поднебесье, получит назад свою божественную силу и убедит Отца если не усмирить гнев, то хотя бы погубить смертных самому. Если же нет – меня это не будет беспокоить, ведь я останусь за неё в царстве смерти и, быть может, обрету наконец покой.

У смертных здесь нет духов-защитников и мне странно смотреть на них – под серым небом среди башен-домов люди кажутся тенями. И всё куда-то спешат, не оборачиваясь, даже когда в храме, у которого я оказался, звонит колокол. Звук гулкий, мелодичный – тонет в тумане. Меня тянет зайти в распахнутые двери – внутри сладко пахнет воском и ладаном. Но я заставляю себя идти дальше, мимо людей-теней, куда зовёт меня каменное сердце – к Шамиран.

Загораются фонари – свет, мёртвый и тусклый, наводит тоску. В витрине слева отражается мой нынешний образ: мальчишки-оборванца. Совсем не похоже на бога разрушения и бури, но Шамиран даже без сил меня узнает, а пугать людей и привлекать внимание здешних божеств нет никакого желания. Я хочу поскорее со всем покончить.

Жадные, голодные духи тянутся ко мне, умоляя: “Дай, дай!” Запах моей силы, моей благодати пьянит их, лишает разума. Несчастных давно не кормили – бросили, точно бездомных псов. Их участь – растаять и исчезнуть навсегда. Мне нет до них дела, но невольно представляется Шамиран. Как она теперь, без сил, смогла ужиться с ними? Ведь она богиня и хоть сколько-то благодати у неё осталось – лакомый кусочек для голодных духов.

Мне действительно её жаль. И чем дальше ведёт меня сердце, тем сильнее это непривычное чувство – каково великолепной богине жить в такой грязи, в такой вони. Не во дворце даже – в каменной клетке.

В переулке я останавливаюсь: серый, как всё здесь, дом-башня таращится в ответ стёклами окон. Внутри мне чудятся тоже не люди, а тени. Ах, Шамиран, неужели ты не смогла найти ничего лучше? Побег из царства смерти, должно быть, дорого тебе дался. Что ж, тем лучше для меня – ты согласишься быстрее. Ведь так?

Ждать приходится не долго. Каменное сердце еле заметно теплеет, как и всегда, стоит Шамиран оказаться рядом. Я отвожу от дома взгляд и оборачиваюсь. Всё вокруг тонет в туманном сумраке – опавшие, съёжившиеся листья и замершая в воздухе дождевая взвесь. Мигает фонарь, и в его свете, неожиданно ярком, я вижу двух молодых смертных. Юноша – тусклая тень, как и все вокруг. Крупный, чем-то похожий на Мардука, он преданно смотрит на маленькую, точёную, словно изящная статуэтка, девушку. Они о чём-то беседуют, но я не вслушиваюсь – каменное сердце ощутимо теплеет. Шамиран здесь. В теле этой смертной. Что ж, она выбрала неплохой сосуд. Девушка кажется крепкой, здоровой и, похоже, любима – хотя бы этим юношей.

На мгновение я думаю, что с ней станет, когда богиня покинет её тело? Умрёт, быть может. Впрочем, её судьба нисколько меня не заботит.

Влюблённые прощаются – юноша остаётся стоять у крыльца, девушка взбегает по ступеням. Я направляюсь к ней – сейчас, хватит медлить! – когда меня знакомо обволакивает медовой благодатью, сладкой, как драгоценный нектар. Девушка скользит по мне взглядом – всего мгновение, не замечая в тени, но я её вижу хорошо. И замираю от неожиданности, потому что этого просто не может быть.

Волосы цвета звёздного железа, что чернее ночи; взгляд искусительницы; черты, прекраснее которых невозможно представить. У этой смертной девушки лицо Шамиран – юной, свежей и невинной, но всё же Шамиран.

Это невозможно. Смертные рождаются порой похожими друг на друга – но не на богов! Я смотрю, и мне чудится исходящее от бледной, точно лунный луч, кожи девушки сияние. А ещё благодать.

Дверь в подъезд закрывается. Я остаюсь стоять, поражённый. Что это? Неужели присутствие богини в человеческом теле так изменило облик смертной? Должно быть, так и есть – иного объяснения я не вижу.

Но что если у Шамиран каким-то чудом получилось? Нет… Невозможно, она потеряла свою силу, она не могла… Эрешкигаль не стала бы ей помогать.

Я отворачиваюсь – и ловлю настороженный взгляд юноши. Он не ушёл и смотрит так, словно я ему враг. Смешно. Давно смертные так на меня не смотрели. После Саргона, в которого якобы без памяти влюбилась Шамиран, никто.

Я смотрю в ответ и каменное сердце ноет – юноша окутан благодатью. Это значит лишь одно – Шамиран действительно здесь, в теле этой девушки, и благоволит смертному. Странно, что она ещё не забрала его сердце – ведь оно придало бы ей сил. Наверное, этот юноша у неё не единственный, и скорбная участь раба у ног изгнанной богини его не минует, просто откладывается.