Дженнифер Доннелли: Железное сердце [litres]

– Том? – воскликнула она, обернувшись.

К ней бежал мальчуган. Он был малорослым для своих лет, застенчивым и неловким.

– Осторожно, Том! Не спеши так… – начала Софи, но не успела: Том зацепился носком башмака за выступающий камень, споткнулся и упал. Софи наклонилась к нему, чтобы помочь.

– Теленок неуклюжий, – услышала она чей-то голос.

– Топить таких надо при рождении. Разве не так поступают с щенятами, последними в помете?

Том тоже услышал, и его лицо сморщилось. Софи поняла, что жестокие слова причинили ему больше боли, чем ушиб. А женщины, с чьих уст они сорвались, – камеристки королевы, – смеясь, поспешили дальше.

– Не слушай их, – сказала Софи, стараясь утешить паренька. – Если хочешь узнать, что такое неуклюжесть, погляди на баронессу фон Арним, когда она танцует сарабанду. – Софи кивнула вслед одной из удалявшихся женщин. – Вот уж кто настоящая ослица на льду!

Том засмеялся, и Софи тоже улыбнулась, однако ее улыбка померкла, когда она увидела разбитые коленки мальчика.

– Тебе нельзя бегать, – побранила его она. – Сколько раз я говорила?

Том был похож на тех щенков, с которыми постоянно возился на псарне: несоразмерно длинные ноги и руки, большие ступни.

Мальчик отбросил со лба пряди волос, которые лезли ему в глаза.

– Как было не бежать, ваше высочество! Я должен вам сказать!

– Что сказать? – переспросила Софи.

– Герцогиня ощенилась! – Герцогиней звали спаниеля, любимицу Софи.

– Не может быть! – ахнула Софи, и ее глаза радостно сверкнули.

– Ей-богу! Семерых принесла! И все здоровые, как на подбор, толстенькие, как сардельки, носы курносые, и лапки такие смешные, розовые! Идемте, посмотрим!

От возбуждения Том так забылся, что протянул принцессе руку. Софи тоже забылась и взяла ее.

– Ты что творишь? Никак, ты спятил, парень! – громыхнул вдруг чей-то голос. – Как ты смеешь трогать своими лапами принцессу!

Перед ними стоял фельдмаршал, тот, кому подчинялась армия королевы. Он шагнул к Тому, схватил его за плечо и так встряхнул, что у мальчишки клацнули зубы. А Софи поспешила убрать руку за спину: мол, я тут ни при чем.

Это был трусливый поступок, и внутри у Софи все сжалось от стыда. Она знала, что должна защитить Тома, объяснить фельдмаршалу, что они оба забылись. Но промолчала. В самом деле, водить дружбу с мальчишкой-псарем, играть со щенками – неподобающее занятие для будущей королевы. Истинные монархи держатся с подданными надменно и холодно. Мачеха наверняка рассердится, если услышит о ее промахе. Здесь, во дворе замка, не то что в лесу, на охоте, – от лишних глаз не убережешься. Хуже того, здесь главные охотники сами становятся добычей.

– Больше это не повторится, ваше высочество, – заверил фельдмаршал Софи, потом повернулся к Тому. – А ты знай свое место! – рявкнул он и, снова встряхнув мальчишку, удалился.

Том поднял глаза на Софи. В них проглядывали боль и смятение, и у Софи снова сжалось сердце.

– П-простите меня, ваше высочество. Я не… не хотел…

Слова Тома заглушил звук, от которого у Софи кровь застыла в жилах.

Тонкий, пронзительный вой.

Он раздавался прямо во дворе замка.

Гончая забилась в угол.

Несчастная тварь скулила и прижималась к земле, стараясь стать маленькой и незаметной. Софи сразу ее узнала: та мелкая, нерешительная собачонка, которая не хотела бросаться на волка.

Королева уже вытянула ее хлыстом по спине и теперь указывала на нее.

– Никчемная тварь! – бросила она. – Убить ее!

Софи застыла на месте, пораженная ужасом. Зато на помощь собаке бросился Том.

– Нет! – вскрикнул он и загородил собой животное. – Прошу вас, ваше величество, не надо! Это хорошая собака!

Королева вихрем обернулась на крик, побелев от ярости. Ее глаза искали того, кто осмелился ей перечить.

– Что? Я должна терпеть, когда на меня кричит какой-то мальчишка с псарни? – спросила она, и костяшки ее пальцев, сжимавших рукоятку хлыста, побелели.

На крик королевы прибежал Алистер, главный псарь и отец Тома. Когда он увидел, что происходит, глаза у него полезли на лоб от ужаса. Только он успел схватить сына за шиворот и притянуть к себе, как в воздухе просвистел хлыст. Мальчика он не задел, зато раскровенил щеку самому Алистеру.

Не обращая внимания на боль и кровь, которая текла с лица, псарь вступился за сына.

– Он очень сожалеет о своей дерзости, ваше величество. И никогда больше не будет так поступать. Прошу вас, простите его. Проси прощения, Том…