Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле [litres]

Принц Райвин! – первая мысль была именно такой. Габриэль резко поднялся, подбежал к окну и… понял, что ошибся.

– Появился тут четыре дня назад. Расспрашивал, разнюхивал. По всей видимости, тебя искал. Потом напился и устроил настоящий погром в трактире. С трудом скрутили, трое стражников до сих пор еле ходят. Сказал, что его зовут Гром, на тот случай, чтобы мы знали, кто будет потом нас рвать на части. И больше ничего. Ну, за исключением искусной брани. Сперва я хотел отрубить ему голову, но мне стало интересно, зачем он тебя искал. Поэтому решил дождаться каравана.

Посреди улицы действительно стоял на коленях Гром – в кандалах, в разорванной алой рубахе, с затекшими глазами и распухшей губой. За ним сутулилась служанка – та самая девочка, отосланная с каким-то поручением в город. Теперь стало ясно с каким. Слева и справа от побитого Грома высились голые по пояс, загорелые и лохматые громилы в широких бледно-желтых штанах. Их было четверо, у каждого на боку висел меч со змеевидным лезвием. Без сомнения, стража ключника.

– Боги все-таки его любят! – обрадовался мэйт неожиданной встрече.

– Выходит, ты его знаешь, – с непонятным огорчением произнес Джевехард.

– Это старый друг отца. И мой тоже… Его можно освободить?

– Не могу тебе отказать, – хмуро ответил маг. – Пойдем.

Они вышли на улицу. Солнце нижним краем диска касалось крыш, небо над океаном наливалось цветом крови. В пятнадцати шагах от дома чародея столпились мальчишки, улыбаясь, бормоча на восточном языке и с интересом глазея на бородатого и побитого узника. Сам Гром нисколько не сопротивлялся, только что-то мычал себе под нос. И, по всей видимости, лишь крепкие руки бессарийских стражников не позволяли ему упасть.

– Освободите его, – приказал Джевехард.

– Не нужно, я сам, – сказал мэйт, вытаскивая из кармана отмычку механиков.

– Мм, – простонал Гром, услышав знакомый голос. – Габриэль? – Он покосился на мэйта заплывшим глазом.

Стражники, молчаливые и неподвижные, расступились. Мэйт присел на корточки рядом с обессиленным другом.

– Стареешь, Гром, – сказал мэйт, звякнув цепями.

На суровых темных лицах стражников мелькнуло удивление, когда серебристая рыбка выпустила изо рта отмычки, вползающие в замок.

– Это правда ты? – не верил Гром. – Я все-таки тебя нашел.

Он протянул руку к лицу мэйта, чтобы убедиться в его существовании, и со стоном рухнул на него. Габриэль едва удержался на ногах, поймав огромное обмякшее тело.

– Помогите ему! – приказал Джевехард. – Несите его в дом.

Под руководством чародея стражники занесли Грома в дом, подняли его на второй этаж, где, как оказалась, комнат не меньше, чем в любом трактире. И положили на кровать.

– Я хочу немного побыть с ним, – сказал мэйт, присаживаясь рядом с обессиленным другом.

– Хорошо, – вздохнул маг угрюмо и закрыл за собой дверь.

Комнатушка, где положили Грома, была светлой и чистой. Габриэль занес ладонь над распухшим лицом старого друга и начал шептать заживляющий заговор, ощущая себя тряпичной куклой, которую крепко схватили и тянут в разные стороны.

Теперь мэйт ясно понимал чародейские сожаление, огорчение и тревогу. Понимал, как никто другой. Хотя несколько мьюн назад, переполненный счастьем встречи со старым другом, совершенно не задумывался над причиной внезапной угрюмости Джевехарда. Мудрый чародей серьезно ошибся! Он сожалел о том, что колебался, когда надо было рубить голову. Огорчался тому, что, на свою беду, оставил бородатому чужаку с островов жизнь. И тревожился, что этот чужак мог помешать ему обрести преемника, которого он так долго искал.

Радость встречи быстро сменилась смятением – еще там, на лестнице, когда двое стражников, напрягая мышцы, тащили Грома в комнату. Сейчас, глядя на старого друга, на его распухшее от ударов лицо, на его сбитые в кровь кулаки, Габриэль сожалел, что тот находится здесь. Нет, конечно, нет! – он не желал ему зла и уж тем более смерти. Но – проклятие! – Гром до ужаса все осложнял. Ведь он, мэйт Семи островов, почти решился… Как завтра, когда Гром очнется, он скажет ему, что не поплывет на острова? На свои родные острова! А если он все-таки отважился поплыть с Громом, чтобы сообщить об отречении – открыто, честно, глядя отцу и друзьям в глаза, то тогда… Тогда точно не сможет вернуться.

– Эх, Гром, – вздохнул мэйт, покачивая головой и убирая ладонь от его лица.

Мэйту хотелось сказать, что тот его подвел. Но это было бы неправильно, нечестно и несправедливо. Гром нашел его – исполнил свой долг! Среди бескрайних холмов, непролазных лесов, сотен сел и городов он нашел его. И лишь богам известно, что ему пришлось пережить во время поиска мэйта Семи островов, который – смешно сказать – не хотел на них возвращаться.