Оля Новая - Свет изначальный [litres]

Хладом повеял оберег её под рубахой, но не слышала его девица, не вняла его тревогам. Заснула она сном крепким, беспробудным, зачарованным.

– Спи, дитя, спи! Прочь невзгоды, прочь ненужные обеты и путь тобой придуманный! Всё суета, всё маята! Будь здесь, будь со мной веки вечные! Ждут тебя покой и уют, без волнений и поисков! Забота, тёплый кров и вкусный стол, всё, что захочешь, у Яги для тебя сбудется! Мысли все, прочь летите, ясну головушку Василисы покиньте, не будите! Забудь всё, забудь! – шептала Баба Яга у изголовья девичьего, и глаза её прежде тёплые хладом сияли тёмным и пугающим.

Грезила Баба Яга о юной, невинной деве у себя в услужении, чтобы силы все её вытянуть, Живу-матушку из души светлой выманить, да и оставить потом себе, обратив девицу в зверя послушного ей на веки вечные. То с совой и котом Яга сотворила, и теперь захотелось ей свежих сил да красы подле себя. От того Баба Яга и была так приятна собой в свои годы-то ветхие и стародавние: то чужие юные силы, похищенные ею у младых да несведущих, согревали её, молодили её. Усмехнулась про себя Яга, на спящую девицу глядучи. Уж решила она, что теперь её взяла, и девице из лап её цепких не вырваться.

Почивала Василиса мертвенным сном три дня и три ночи. А как очнулась ото сна, так и не вспомнила, кто она да зачем здесь. Решила девица, что то бабушка её родная, и стезя её помогать ей да прислуживать. Радостно Василиса воду носила колодезную, дрова колола, да горшки отчищала. Всё ей любо было до ровно. Но однажды попала она в баньку снова и увидела на шее оберег загадочный. Протерла его девица, к лицу поближе поднесла, и почуяла вдруг что-то, забытое, что прежде ведала. Засвистел оберег, и вспомнила Василиса свою деревеньку, бабушку недавно ушедшую, путь свой светлый да обеты ею данные.

– Где же я? Что за деяния держат тут меня? Зачем я здесь? – вопросила она голосом тихим и изумленным.

– В жилище Бабы Яги ты, милая моя девочка! Зачарована ты была чарами мощными да коварными, так что памяти лишилась и разума! Хочет Яга все силы твои юные выжать из тебя, по капле, а тебя после в зверя обратить ей верного, до скончания веков себе на услужение! Уноси ноги отсюда, покуда цела, Василисушка! А я за тебя отвечать стану, пока обман не раскроется! – молвила мышка серая, глядящая разумно по-человечески да любо.

– Ох, и попалась же я в лапы к Бабе Яге! Благодарствую, мышенька! Вовек службы твоей не забуду! Угощайся корочками хлебными, что сушила на печке я, все твои теперь! – ахнула Василиса и скорей одежу натягивать торопится.

Через чёрный подпол насилу вылезла из бани она и побежала, куда глаза глядят, да подальше от избушки страшной. На дорогу лесную выскочив, бросила девица клубочек волшебный наземь, да и покатился он вперёд играючи, будто бы и не сходил с тропы вовсе. А мышенька в баньке всё за Василису знай себе отвечает – час, два, но почуяла старуха Яга неладное и вломилась в парную. В пустоте пар висел белёсый и тишина. Мышка-то давно со своими корочками сушеными в норке схоронилась, будто и не было её. Поняла тут Баба Яга, что содеялось да случилось, ногами затопала, зарычала да завыла и слуг своих верных в погоню снарядила. Вороны вмиг оборотились лютыми конями и бросились за Василисой вслед.

Услыхала девица, как земля трясется, и достала горшочек-вари из сумы своей. Попросила она его кротко кашу варить без устали. Как он принялся, да как начал варить, так и не остановишь, не прервёшь его никакими способами. Уж и дорога в каше, и канава, полянка лесная кашей заливается. Обрадовались звери лесные, набежали со всех сторон на кашу сладеньку, кашу масляну. Как собралось их великое множество, так и дорога, и лес, и всюду по сторонам оказалось ими запружено. А Василиса, знай, вперёд бежит, горшочек держит, а из него каша валит валом и пути отходные за ней заливает. Вот и кони настигли столпотворение лесное, и не пройти им, не проехать никак через диких зверей и море каши разлитое. Так и стали они вместе с лесными зверями кашей той лакомиться, да и забыли о задании своём. Вовек их Баба Яга так не кармливала, так не потчевала! Уж как вкусно, да сладенько!

Так и спаслась Василиса. Поблагодарила она горшочек, и перестал он варить, а сам полнёхонек. Из бора того девица выбежала ни жива ни мертва. А по дороге мужик да баба едут в град Княжий, что за рекою, с пригорка виднеется, белыми стенами сияет. Подхватили они девицу с собой, калачом угостили да пахтою. А она и рада, и благодарствует, и кашей сладенькой из горшочка их потчует. Так покинула Василиса навный мир и вернулась в мир явный, мир людской. Явью привычной залюбовалась и задышала просторно!