Аарон Эхаз - Луна [litres]

Луджейн улыбнулась. А потом подошла к Эйве и погладила её склонённую голову. И обратилась к Эллис:

– Я помню, как ты пришла сюда в первый раз, неся с собой эту малышку. Вы обе были такими несчастными и напуганными. Я увидела, что волчонок потерял лапку, и подумала, что это помешает вам, людям, принять её к себе, видеть в ней полноценного зверя. Но я чувствовала, что дух малышки силён, а это единственное, что имеет значение. Чтобы помочь вам, я создала сильную иллюзию: иллюзию лапы, которую видят и осязают все окружающие, хотя на самом деле её не существует. Я наложила заклятие на ошейник с лунным камнем, который призван постоянно поддерживать эту магию.

Луджей присела рядом с Эйвой, которая радостно сопела и пыталась лизать ей руки. Эльфийка-маг ласково и осторожно расстегнула ошейник с подвеской, сняла его с шеи волчицы… и тут же четвёртая лапа Эйвы растаяла в воздухе, будто её и не было. Однако же волчица прекрасно стояла и на трёх ногах, ничуть не огорчённая. И продолжала весело сопеть и лизаться.

– Видите? Ей не требуется четвёртая лапа, чтобы жить и быть счастливой, – сказала Луджейн. – Это всему остальному миру нужна её четвёртая лапа, а не ей самой.

Каллум осознал, что широко улыбается. Ну да, Луджейн не смогла отрастить Эйве четвёртую ногу… Зато она помогла ей жить счастливо, как уж умела.

– Но нам нужна совсем другая помощь… реальная, – выпалил Эзран. – У нас такая беда, которую иллюзией не исправить.

Он раскрыл перед Луджейн свой рюкзачёк и бережно извлёк наружу едва мерцающее драконье яйцо.

Рейла шагнула вперёд.

– Смотрите! Это яйцо принца-дракона. Оно было похищено, но мы его спасли, чтобы вернуть его матери, – она невольно скривилась, осознав, что, несмотря на все их усилия по спасению, яйцо сейчас на грани гибели. – Я хочу сказать… мы сделали всё, чтобы его спасти и вернуть матери… Но произошёл несчастный случай, и теперь…

Луджейн воздела руку, жестом прося Рейлу замолчать. Она опустилась перед яйцом на колени и прижала к нему ладонь. После чего тяжело вздохнула.

– Да, надежды нет. Жизнь в яйце стремительно угасает. Единственный шанс спасти положение – это помочь маленькому дракону немедленно вылупиться, тогда бы он выжил. – Она горько покачала головой. – Но на это нет шансов. Принц – из рода Небесных драконов, а они могут вылупиться только в оке бури. Сами видите – небо сейчас совершенно очистилось…

Рейла вскинула голову к небу. С каждым словом Луджейн ей делалось всё тяжелее. И да, небо чистейшее, полная луна в зените…

– Не может быть, чтобы не было шансов, – упрямо сказал Эзран. – Должен быть способ спасти дракончика!

– Мне очень жаль… Но шансов нет, – отозвалась Луджейн.

Рейла вместе с остальными смотрела глазами, полными слёз, как тихо угасает пульсация света в яйце. Вместе с этим светом угасала и их надежда.

Рейла задыхалась от горя.

– Это ведь я не смогла удержать яйцо… Я уронила его в озеро, – выдохнула она. – Я во всём виновата.

Слёзы струились по её щекам, и она даже не пыталась их вытирать.

– Нет. Виновата вовсе не ты, – произнёс Каллум. – Это моя вина. Я должен был с самого начала довериться тебе, тогда бы всё было хорошо. Я виноват в том, что случился оползень, из-за которого всё произошло. Мне не надо было кричать тогда.

– Я вас всех подвела, – прошептала Рейла, не слыша его. Слёзы уже лились неудержимым потоком. – Я подвела весь мир.

– Но ты пыталась, Рейла. – Эзран порывисто обнял её. – Ты сделала, что могла. – Он тоже плакал навзрыд. – Ты… ты такая хорошая. И храбрая.

Каллум глубоко вдохнул… и выдохнул. Какой долгий путь они проделали – и всё впустую! Принц-дракон умрёт… Эльфы и люди продолжат свою бесконечную войну… Мира никогда не будет. Всё тщетно.

Горе облекало его, как плащ, омывало, как вода. Он отлично помнил это чувство – уже испытывал его после смерти мамы. При воспоминании о королеве Сэрай скорбь стала ещё острее. Как бы она гордилась своими сыновьями, если бы они сумели прекратить войну, спасли бы драконье яйцо! Но Каллум и Эзран больше никак не могли помочь яйцу… как и в той давней войне не могли помочь своей маме и сохранить её жизнь. Будь я на самом деле сильным магом, отчаянно подумал Каллум, знай я нужные заклинания, у меня ведь есть первичный камень…

– Так, стоп, – произнёс он вслух, поражённый свежей идеей. Как там сказала Луджейн – «небесные драконы могут вылупиться только в оке бури»? Каллум внезапно ощутил небывалую ясность, чистоту… Можно назвать это откровением.