Джун Ч. Л Тан - Нефрит. Огонь. Золото [litres]

Клан Сунь (Sun Clan) – видная расширенная семья, некоторые из членов которой являются известными совершенствующимися.

Тяньсай (Tiensai) – собирательное общее название людей, обладающих высокой духовной энергией и способных совершенствовать магию, которой наделены. Могут обладать умением обращаться с одним из пяти элементов или более.

Апо (ah pó) – бабушка. Может использоваться для обращения к пожилой женщине.

Ама (ama) – бабушка; специфический диалект.

Даге (dàgē) – старший братец. Может использоваться как вежливое обращение к молодому человеку, который старше говорящего, или для обращения к мужчине вообще.

Геге (gēge) – старший братец. Применительно к незнакомцу может указывать на кокетливую манеру общения.

Шифу (Shīfu) – опытный мастер, наставник, учитель, «отец» (в отношениях мастер-ученик).

Сяоди (xiāodì) – младший братец. Может использоваться для обращения к молодому человеку, который моложе говорящего.

Сяомэй (xiăomèi) – младшая сестрица. Может использоваться для обращения к молодой женщине, которая моложе говорящего.

Убегая из дворца, мальчик крепко держал сестру за руку, боясь, что, разожми он пальцы, и потеряет ее навсегда. Дома оставаться было небезопасно: отец мертв, а в воздухе висит тлетворный запах предательства.

Под покровом ночи дети вслед за матерью крались по улицам Бэйшоу, направляясь к западной границе в надежде отыскать убежище там, где, казалось, никому и в голову не придет их искать, – в пустыне.

Не самое подходящее место для королевской семьи, но императрица Одгерель молила богов, чтобы зыбучие пески укрыли их в своих лабиринтах.

Они брели тропами кочевников, всякий раз устраиваясь на ночлег в новом месте: иногда в шатре, а иногда и вовсе под звездным небом. Изменяли имена, облик, манеру речи.

В конце концов их все же настигли солдаты.

С ними явился человек, укутанный в плащ черного дыма и красной ярости. Человек, который не успокоится, пока не уничтожит всех членов королевской семьи.

Вопреки всему, мальчик выжил.

Через несколько дней после мощной песчаной бури его нашел проходящий мимо караван кочевников. Осиротевшим – ни матери, ни сестры, – обезвоженным и охваченным лихорадкой, балансирующим на пороге смерти. С вырванными ногтями и запекшейся на пальцах кровью.

Кочевники не стали расспрашивать странного мальчика.

Мальчика, который ненавидел пустыню всей душой, но был вынужден просить у нее защиты. Мальчика с искалеченной душой, губ которого, возможно, никогда больше не коснется улыбка, а глаза не увидят света. Мальчика, который не мог или не хотел говорить. Когда он все же раскрыл забитый песком рот, то сумел вымолвить одно-единственное слово. И повторял его снова и снова.

Сарангерель.

Так звали его возлюбленную сестру-близнеца. Ту, которую он не сумел уберечь.

Поначалу он пугал кочевников, но все же они не дали умереть ребенку. Исцелили его раны, кормили его и обучали своему языку и обычаям. Несмотря на их доброту, мальчик боялся, что обречен до конца жизни плутать среди песков и собственных ночных кошмаров.

Но коварные боги уготовили ему иную судьбу.

Однажды за ним пришел человек, который оставался предан убитому императору. Он увел малыша из пустыни, переправил через море и доставил в дальние земли на юге, в колонии с более мягким климатом. Постепенно сломленный ребенок начал приходить в себя, но края его ран срастались неровно, а в душе ширился голод, бескрайний и горький, утолить который можно, только исправив причиненное зло.

Говорят, боги испытывают людей с определенной целью, и никогда не взваливают на их плечи непосильную ношу, но мальчик готов был с этим поспорить. Боги жестоки, а люди – всего лишь марионетки в большой пьесе, поставленной на потеху скучающих небожителей.

Он поклялся вырвать свою судьбу у них из рук.

Он ждал благоприятного случая, какого-то знака.

Однажды на рассвете в туманных горах Удин раздался странный клекот, и несколько деревенских жителей клялись и божились, что рассмотрели кружащегося над острыми пиками неуловимого фэнхуана [2] Феникс в китайской мифологии. , восставшего из пепла. Его не видели уже сотню лет.

Что-то пробуждалось к жизни, и мальчик понял: его время пришло.