Apos - Голый край [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– И что же ты предлагаешь, друид? – тихо спросила Офа, вглядываясь в темноту ночи.

Шаман вздохнул и отошел на пару шагов назад. Его лицо, разукрашенное пеплом и дикими красками, окутала вуаль темноты, и в ней череп оленя будто стал его настоящей головой.

– Уходите немедля. Бросьте все. Сожгите дома, посевы, принесите скот в жертву духам и молитесь о прощении. Бегите, куда только глядят ваши глаза – на восток, на север, но бегите. Ибо зло таится не в темных лесах, а в сердцах людей.

По спине пробежали мурашки. Не в силах проронить ни слова, смотрела в пустые глазницы оленьего черепа как под гипнозом. Каждое слово друида, которого я раньше видела лишь веселым и вечно смеющимся, теперь эхом разрывалось в голове, звеня и завывая, подобно зимнему ветру. Не было в этих словах ничего хорошего, и от того они звучали лишь убедительнее.

Бежать. Бежать без оглядки.

Но долго ли получится убегать от судьбы?

Мы с отцом неспешно вернулись к баррикадам на границе деревни, думая каждый о своем и не говоря ни слова. Рука крепко сжимала древко копья, пока я думала о том, что все происходящее – лишь моя вина, и ничья больше. Это я пришла в этот мир и решила, будто бы здесь хозяйка положения. Это я решила, что могу разобраться со всеми проблемами этих людей сама, без чьей-либо помощи и не спрашивая ни у кого совета. И лишь я была виновата в том, что эгоизм и чувство собственного достоинства сыграли со мной злую шутку.

В рядах воинов царила мертвая тишина. Все были готовы к атаке, их взоры были обращены к лесу, нависнувшему впереди огромной черной стеной. Впереди всех стоял отец, держа по топору в каждой руке и тяжело дыша от предвкушения. Он удосужился даже снять рубашку и готовился пойти в бой буквально с голым торсом.

Снова засмотрелась на его огромную спину. Пока все наблюдали за лесом, ожидая, когда наконец появится противник, я разглядывала татуировки, покрывающие всю спину родителя. У них не было какого-либо общего сюжета, лишь огромное полотно с кучей небольших узоров и изображений. На одном – руны и замысловатая вязь, на другом – человек с головой медведя. Рисунки, значения которых не знала и не понимала, покрывали буквально всю поверхность его спины, а выше всех, уже на самой шее, красовался растянувшийся в издевательской улыбке человеческий череп.

Разглядывала его, казалось, больше часа, а воины вокруг все не смыкали глаз, наблюдая. Но время шло, вскоре многие расслабились и уселись на сырой земле, положив оружие рядом с собой. Среди людей начались сперва тихие перешептывания, а затем и негромкие разговоры. Кто-то уже даже начал клевать носом – в конце концов, все они наверняка целый день трудились и теперь хотели лишь добраться до своих кроватей. И сколько бы мы ни ждали, сколько бы ни вглядывались в темноту, ни один мертвец так и не появился.

И лишь когда пробились первые лучи солнца, а воины вокруг меня спали, устроившись прямо на сочной травке, я заметила его.

Ворон с серебристыми кончиками перьев и голубыми глазами сидел на высокой ветви, пристально глядя на меня.

Ун, злой шут. Дух обмана и злого умысла сторожил нашу деревню всю ночь.

Всю ночь сторожил меня.

С той странной, полной страха ночи прошло несколько дней.

Жизнь быстро вернулась в привычное русло, будто бы все забыли о том, какая опасность грозила им совсем недавно. Также, как и раньше, люди работали в полях, по вечерам выпивали и танцевали под музыку Хендерсона.

Я же просто наслаждалась летом, этой короткой передышкой между одной морозной зимой и другой. Появилось любимое место в этой деревне, где меня можно было найти почти что всегда. Недалеко от солеварни, которую мы спрятали под тонкими стенами и крышей от непогоды и посторонних глаз, росла раскидистая береза. Вокруг не было ничего, лишь небольшая полянка, на которой иногда можно было увидеть пасущуюся козу.

Именно под этим деревом я проводила свободное время. С моря задували теплые ветра, а солнце пряталось за густой кроной из тонких, горящих в его лучах листьев. На этом маленьком островке прохлады было особенно приятно наблюдать за тем, как работают другие люди – солевары трудились в поте лица даже под палящим солнцем. Да и просто смотреть на свое детище, свое первое изобретение в этом мире было слишком приятно, чтобы перебраться под другое дерево.

Я просто лежала на низкой, густой травке, пожевывая длинную соломинку. Мне в очередной раз удалось уйти от ответственности за свои идиотские поступки, так о чем еще волноваться? Вот и расслаблялась. Вернее, расслаблялась бы, но услышала чьи-то шаги неподалеку, а затем и перешептывания нескольких детских голосов.