Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Зафира покачала головой, обводя их взглядом:

– Нет, мы не разделяемся. Мы были охотниками за пламенем на Шарре. Мы стали избавителями звёзд, сияющих в небесах над Аравией. Но всё это было лишь рассветом zumra. Теперь мы должны позаботиться о том, чтобы свет никогда не угас. Вместе.

На рассвете сафи из Высшего Круга Беньямина снимут барьеры на источниках волшебства, помогут людям принять врождённые таланты. Сафи говорили – понемногу, каждый день. А тем, кто желал усовершенствовать свои таланты, сафи помогут – в городах по всей Аравии.

Было время, когда Зафира испытывала в отношении сафи разочарование, но теперь девушка была рада им. Рада, что они, с их опытом жизни в мире магии, сумеют сделать для Аравии то, что уже не могли сделать Сёстры.

Зафира оставила Лану в пиршественном зале дворца, где сестра желала попробовать все возможные блюда. Охотница вернулась в отведённые им покои и закрыла двери. Кожа зудела от предвкушения. Даже Джаварат возбуждённо гудел, готовый к неизбежному хаосу.

«Мы ничего не можем с собой поделать» , – ответил фолиант в ответ на упрёк девушки.

Горло сжималось, и когда дышать стало совсем тяжело, Зафира распахнула окно – словно могла воочию увидеть волшебство, струящееся по небу, тянущееся к ней.

У них получилось. У неё получилось! Какой маленькой и незначительной казалась себе Зафира, когда оставила за спиной своё селение и отправилась на поиски миража, которого, как она боялась, могло и не быть вовсе. И вот волшебство здесь. Даамова магия вернулась!

«Отдыхай, бинт Искандар. Мы должны быть готовы к тому, что случится на рассвете».

«Ещё чуть-чуть», – пообещала девушка, прижав к себе Джаварат. Она не думала, что задремлет, но в следующий миг почувствовала, как рядом с ней на кровать кто-то лёг. Кто-то выше и полнее, чем Лана.

– Ясмин? – Зафира приоткрыла один глаз.

Подруга повернулась на спину, сглотнула слёзы, но те всё равно струились по щекам.

– Никогда не чувствовала себя такой пустой, – прошептала она. Лицо у неё припухло, отмеченное глубокой печалью.

Зафира повернулась, сгребла Ясмин в объятия и прижала к себе, словно это могло вернуть Миска, словно могло заполнить пустоту, которую принесла смерть Дина.

– Если бы я не пожелала провести время врозь…

– Нет, – прервала подругу Зафира. – Он бы всё равно это сделал. Он был связан с Аравией и будущим королевства. Вот почему он работал на Альтаира. Он был героем, Ясмин.

Ясмин всхлипнула. А чего ожидала Зафира – что смерть Льва исправит всё? Не только у войны были последствия, но и у всех событий в жизни.

– Можешь добавить это к своему списку, – поддразнила Зафира, легонько толкнув её.

Ясмин попыталась рассмеяться, но вместо этого зарыдала сильнее. Сестра её сердца оплакивала мужчину, которого любила, и это напомнило Зафире об Умм и Бабе. Напомнило о Насире, и теперь девушка осознавала истину: она уже не представляла своё будущее без него. Это откровение испугало громовой поток её мыслей, и разум затих.

Зафира решила, что любовь ужасна. Любовь разрывала сердца острыми когтями и клыками и ничего после себя не оставляла.

Первым приказом Альтаира как правителя Аравии стало избавление от удручающего убранства дворца султана. Он не понимал этого тёмного мрачного декора. Царская кровь не погибла. И на следующей же день после возвращения волшебства чёрные ковры по всему дворцу свернули и разложили новые – синие и красные с золотой каймой.

Но если быть совсем уж честным, всё это было лишь попыткой отложить куда более важные задачи – собственно, быть султаном. Принять бремя одиночества власти, бремя волшебства и связанного с этим хаоса. Из какой-то деревни уже пришла весть, что человек с талантом к магии огня случайно поджёг дерево и пламя перекинулось на рынок. А потом другой человек, с талантом к магии воды, героически затопил рыночные прилавки.

Да-а, так ли было хорошо, что сафи наполняли Аравию волшебством?

– А вот и наш одинокий султан, – сказала Кифа вместо приветствия, проходя в комнату.

Он был одинок. Насир уже уехал в Сарасин, чтобы подготовиться к своей коронации. Зафира с сестрой направлялись в Деменхур.

Альтаир прикусил щёку. Султаны не плакали.

Кифа чуть улыбнулась и подошла к одному из больших окон.

– Мы с Сеифом прогулялись по городу. Тебя называют Zha-habi Maliki.

Золотой Король.

– Хорошо звучит, – сглотнув, проговорил Альтаир. «Король» нравилось ему больше, чем «султан». Как там говорил отец?