Сергей Москвичев - Лев Бессердечный и хозяйка механического кота [litres]

Скромный дом, унаследованный от родителей, Лев продал, чтобы отправиться в свою паломническую поездку. Далеко на юг, за поиском ответов на странные сны, казавшиеся ему пророческими.

Эту часть своей жизни пилигрим прекрасно помнил, но вот что произошло во время путешествия на дальний юг, затерялось в памяти, как блудятся в эбонхэбэнском тумане слепые котята и малые дети.

Крушение дирижабля и нападение таинственного незнакомца были, как во мгле, пару, испускаемом высокими заводскими трубами, паропедами и прочими новинками прогресса.

«Вспомнить бы всё, или хотя бы не загнуться на холодных улицах», – Лев медленно продолжал шагать в направлении Канала Эбби. Мастерская Сато Хато-Ресу выглядела единственным пристанищем, где юный пилигрим сможет зализать раны, а также вспомнить цепочку событий так сильно потрепавших его.

Ветер холодил всё тело, даже закрытые одеждой участки. Ноги уже с трудом слушались, но молодой Лев чувствовал по влажному ветру, что место, столь излюбленное для зимних ярмарок и гуляний уже близко.

На подходе к мостовой, традиционно украшенной миниатюрными дирижаблями, гирляндами и бумажными паровозиками, Бессердечного чуть не сбил с ног паромобиль, внезапно вывернувший с набережной Канала Эбби.

Лев не удержался на ногах. Он приготовился встретиться затылком с камнями, вымостившими тротуар переулка, но его падение оказалось куда более долгим, чем ожидалось.

Тьма ночного неба разукрасилась фейерверком, сменившимся рассветом.

Этот диалог прозвучал эхом. Лев не знал, говорит с ним какая-то женщина, или дурное воображение. Он приподнялся на локти, чтобы осмотреться. Город исчез, вокруг была трава и широкий простор.

Солнце светило ярко, так что тяжело было не сощуриться, но потом тень накрыла Бессердечного.

«Туча? Не похоже», – он поднял голову, и вновь упал на спину, расслабив руки.

Высоко в небе парило нечто. Машина, автоматон, может странный аэроплан? Это был дракон, не из плоти и крови, скорее из бронзы и стали, с перепончатыми кожаными крыльями с металлическим каркасом. Громадина выпускала пар из ноздрей, а глаза её, как прожекторы, светили ярче солнца.

Машина стремительно унеслась, а за ней неправдоподобно быстро прибыли тучи. Молнии и раскатистый гром принесли эти тёмно-синие гиганты, а также мириады крупных капель, набросившихся на лежащего Льва, как комары на лысую кошку.

Бессердечный открыл глаза.

Капли были самыми настоящими, немолодой мужчина окатил его прямо изо рта бодрящим спреем. Ну и дела.

Тело всё также ломило, хотя немного и отпустило. А вот голова заметно потяжелела, треск стоял прямо в черепе, в ушах лёгкий звон, а перед глазами туман.

– Где я?

– Тебя доставили ко мне соседские подростки, нашедшие на улице. Они обнаружили записку в руках у раненого мужчины, там значилось имя, Сато Хато-Ресу.

– Так зовут моего родственника, это Вы?

Ответа не последовало:

– Имена ничего не значат. Тебе нужна помощь, и я не оставлю в беде. Лучше всего сейчас отдыхать.

Такие новости не обрадовали Льва, он бы предпочел оказаться у настоящего родственника. Хотя, Бессердечный знал о своём дядюшке, что тот немного странный озабоченный делом своей жизни механик и гений автоматоностроения. Вроде как, его из университета даже выгнали из-за чрезмерной увлеченности, которую не разделяли коллеги.

Сато был перед ним или нет, Лев был согласен с мужчиной, как минимум в одном: отдых ему просто необходим. Раненый молодой человек вновь погрузился в сон, поверхностный, но яркий, будоражащий.

Огромная толпа уверенно шагала по улице города туманов. Они шли по эбонхэбэнской мостовой с юга. Все маленькие, хрупкие, в нарядах из льняных лоскутов, украшенных живыми цветами. В контраст этому на головах шествующих были чёрные противогазы. Все в толпе были вооружены, если конечно, то, что они несли в руках можно было назвать оружием. Дубовые палки, кипарисовые посохи, непонятные сверкающие шары.