Ольга Гусейнова - Половинка [litres с оптимизированной обложкой]

Мы откланялись. Не знаю, как король, а я была вполне довольна аудиенцией. Прижалась к своему темному и с облегчением окунулась в объятья его Тьмы.

Утро мы встретили в моем дармашском поместье. Качались на качелях в саду, как самые обычные люди: Хейго в человеческой ипостаси, а я переоделась в платье попроще из запасов оставшейся здесь одежды. Было бы жаль до слез продавать дом, приютивший, обогревший, подаривший надежду. Пристанище, в котором я так нуждалась, в которое столько сил вложила. Но новый день и новый дом ждут меня в Риире. А сюда мы будем наведываться, как получится. Тем более здесь могила мамы.

Потом мы отправились гулять по столице, зашли в контору стряпчего, где нас ждал обещанный королевский указ. Седовласый лар, владелец конторы, пообещал быстро подобрать хорошую, надежную прислугу для работы в будущем посольстве. Помощники стряпчего с неистовым любопытством таращились на нас с Хейго. Боялись до дрожи в руках, но усердно улыбались и пытались услужить. Документы подготовили быстро и аккуратно. Закончив с делами, мы отправились к маме.

На кладбище я провела много времени. Наверное, это утомило бы любого другого мужчину, но не Хейго. Он помогал приводить могилу в порядок, сидел рядом и делился теплом, пока я тихонько плакала и молилась. Благодаря моей магии на могильном холмике вовсю цвели цветы, посаженные по весне и многолетние, радуя глаз яркими красками и сочной зеленью. Подержав ладонь над могилой, Хейго сказал, что души бывшей королевы больше нет в этой земле, лишь бренные останки. Душа ее свободна и ушла на перерождение.

Из Дармаша мы «ушли» Тьмой в Тартус. Навели там шороху своим появлением, как сказала Нина, восторженно всплеснув руками. В подробностях рассказали о победе, порадовав магов-пограничников, которым скоро можно будет вернуться домой. Они догадывались, что за Гранью ситуация изменилась: тварей у границы не стало, заметно потеплело. Хотели проверить, что с той стороны творится, раздвинув магическую завесу, как для нас при переходе, но не вышло. Беспокоились, конечно, но маги дураками не были и кое-что сами сообразили, тем более по городам и весям уже шли слухи о победе темных над белыми и отважной принцессе.

Пушистик, завидев меня, чуть не затоптал, пытаясь запрыгнуть на руки всей своей немалой тушей. Его поселившаяся во мне Тьма никак не затронула. А я вся изгваздалась в начавшей оттаивать земле. Впрочем, нисколько не расстроилась, потому что почувствовала ее отклик. Что может быть лучше для землянина, чем песнь оживающей земли?

Большим удовольствием было встретиться и поговорить с Ниной. Мы долго беседовали с ней и ее мужем за чаем, гостеприимно накрытым для нас новым комендантом форта, делились новостями. Под конец пригласили их переехать в Цветану-Риир. И супруги, ютившиеся с сыновьями на чужбине в двух маленьких комнатках, с радостью согласились.

Договорились, что немного позже в Тартус прибудут темные для сопровождения первого обоза в Риир. С ним поедут первые переселенцы, которых наберет муж Нины. Удивительно, но моих соотечественников совершенно не пугали темные и клятва верности Рииру. Важнее было узнать, что за Гранью теперь будет спокойно и своя земля, а «служить и работать они привыкшие».

Ближе к вечеру мы побывали на могиле Александры и отца. Больше не опасаясь белых, я очистила от снега землю вокруг розанов, чтобы к корням быстрее поступало тепло и свет. А потом снова плакала, только уже от счастья, правда, не без печали и горечи. Но ведь счастье бывает разного «вкуса», и порой нужно радоваться такому.

Когда закат окрасил верхушки гор у горизонта, Хейго перенес нас во дворец Малина. Со дня на день я займусь благоустройством бывшего домика садовника, и называться он будет домом Оливии и Хейго. Столько приятных дел впереди, что руки чешутся от нетерпения! И в груди все поет от радости.

Семь «плащей» и двое риирцев в человеческом облике замерли вокруг нас с подругами. Тьяна и Лилия осматривали меня самым критичным образом: купеческая дочь норовила навесить на меня побольше бриллиантов, чтобы «представительница Риира выглядела достойно» (подразумевается богато), «дабы ни у кого мысли не закралось, что мы тут бедствуем». Княжеская дочь беспокоилась о выражении моего лица, чтобы «вид был суровый, королевский, а не как у побитого котеночка».

Замучили!

– Кто из нас принцесса Оливия Малина Риирская? – наконец возмутилась я, раздраженно одергивая шлейф парадного платья из жемчужной тафты. – Меня с пеленок учили этикету, торжественным выходам и прочим светским премудростям. И на коронации я уже была пять лет назад!