Алексей Изверин: Чужое тело

– Михалыч. – Серега высунулся в коридор. – Михалыч, тут они в себя приходят! Уже срутся и ссутся.

– Лучше б они до того срались и ссались… – Михалыч вошел в комнату, протирая что-то платком. А потом, вытерев, бросил в угол использованные шприцы, с кровью внутри. – Как дерьмо это попробовали. Уродцы, одним словом. Ребята, спасибо вам всем говорю… Помогли вы сегодня сильно, выручили. Кто как, а я вас не забуду. Вот визитка… – Мне в нагрудный карман легла визитка. – Звони, как нужен буду, о’кей?

– Обязательно! – улыбнулся я. – А ночью можно?

– Можно! – улыбнулся Михалыч. – Теперь давайте аккуратно так сваливайте… Вас тут не было!

– А эти? – Я показал на наркоманов.

– А гошам не привыкать, полежат в отделении денька два, их родаки выкупят. Или переломаются всухую, если на пятнадцать суток за хулиганство. Но это не светит, тут почти каждому можно статью давать.

– Так у нас вроде бы за употребление не сажают…

– За употребление не сажают. А вот как они достают денег, думаешь? Мелкий грабеж да кражи… Так что на каждого уже есть по статье, а то и не по одной. Ладно, ребяты… Давай, до встречи! А то скоро уже наша группа приедет, ни к чему им вас видеть-то…

Вышли, проверили, не забыли ли чего.

Я как-то случайно заглянул в комнату, где сидели двое подельников-барыг. Жилистый сидел у батареи, лицо его опухло, глаза полузакрыты, рот округлился буквой «О», а на грудь и на пол стекала тоненькая струйка слюны.

– Серег, глянь, чего это он…

– Да наркоман, что с него взять, – пробасил сзади Михалыч.

– Так он же говорил, что не…

– Ну, так вот решил попробовать. – Пожал плечами человек-медведь, как будто стряхивая что-то.

Я вспомнил про шприцы, откинутые Михалычем в угол, и решил промолчать. Каждому по делам его. В конце концов, жилистого тоже никто не заставлял дурью фарцевать-то, верно же?

– Ох. – Я развалился на утоптанном песке. Как только у меня получалось что-то нормально, то уровень сложности сразу поднимался на ступеньку вверх. Болели руки, ноги, спина вообще не разгибалась. Тренировочная кольчуга давила на грудь и вжимала в землю, прикрывала теплым железом. Поддоспешник весь мокрый, хоть выжимай.

– А ну на земле не валяться, холодно же! – прикрикнул барон. – Все в дом!

У меня перед носом замаячила рука Ждана.

Я вздохнул, уцепился, подтянулся.

Поднялись, пошли в дом. Мастер Клоту внимательно поглядел на меня, на ссадину под глазом. Потянулся было с каким-то флакончиком и тряпкой, но я убрал его руку.

– Нет, не надо. Посмотри остальных. Вить, что с рукой-то?

– Вывих, – хмуро ответил Виктор.

– Не надо было с силой бить, – ответил на это барон Седдик. – Я тебе что говорил? Силу не вкладывай, бей умением. Что делать будешь, когда более сильного встретишь? Чем мериться? Силы прибывают и убывают, а умения у тебя уже никто не отнимет! Жди, сейчас граф Слав придет, он вправит.

Вот еще, графа Слава ждать, у нас тут тоже есть лекарь…

– Мастер Клоту?

Мастер Клоту как ястреб завладел пострадавшей конечностью, стал ее мять и ощупывать. Потом чуть потянул на себя, дернул. Виктор сквозь зубы прошипел что-то, но вдруг лицо его разгладилось.

– Не болит.

– Вот, – наставительно сказал я. – Наш доктор тоже кое-что может! Мастер Клоту? Отдохнули бы вы, все со мной да со мной.

– Что вы, ваше высочество, какой отдых! – Всплеснул руками мастер Клоту. – У меня всегда сердце останавливается, глядя, как вы мечами машете. У нас, в Альтзоре, тренировочные мечи в два раза легче, а броня в три раза толще! А у вас то ссадины, то синяки…

– Не беда, что тут синяк получишь. – Покачал головой барон Седдик. – Лучше тут три синяка, чем вне этих стен один раз сталь в брюхо! И ничего, что сейчас больно. Разум человека может подчинить себе самую сильную боль! [43] «Человеческий мозг может подчинить все, даже реальную боль» (Брюс Ли). Так меня отец учил, а его мой дед, а деда – прадед… Семейное это. Что характерно, никто не погиб во время обучения.

– Это да. Практическая медицина в Соединенном Королевстве на высоком уровне. Вы вели столько войн, что просто-таки должны были, обязаны научиться лечить своих солдат… – согласился мастер Клоту.

Я поманил в сторонку Виктора, Ждана и Волина и развязал кошелек.

– Так, каждому по десять золотых. Вы теперь моя свита, во дворец не суйтесь пока, потому что съедят вас там даже несолеными. На деньги купите себе одежду покрасивее и лошадей украсите. Оружие-то у вас есть хорошее?