Алексей Изверин: Чужое тело

– Да не очень. Я вообще там больше сплю. А графиня Нака шипит, как змеюка порченая, что «выгляди хорошо», «выгляди хорошо». Ну, я ее однажды графином задел спросонья, так теперь спать не мешает.

– Это хорошо, – проворчал Урий. – По ее приказу однажды всех нас розгами отходили…

– Чем помешали-то?

– Да не нравится ей, когда дети по замку просто так бегают. Ну, и отловили кого смогли, страже, инородцам окаянным, по серебрушке за каждого давали, так они ростиков из кроватей вытаскивали и волокли, кроме совсем маленьких. И пороли. По полсотни плетей каждому, и на три дня в башню на хлеб и воду.

– Сколько? – Мне тогда пятьдесят розгами всыпали, так потом долго еще на животе спал, а столько же плетью получить, это вообще без шкуры остаться! Помню, как мой лакей с одного удара плетью человека мало что не свалил, лишь на сержанте заминка вышла.

– Столько. – Урий сплюнул в сторону. – Говорят, даже кому-то из дворянчиков по попке досталось, но ни перед кем не извинились. Ну, а что двое умерли, так это так…

Н-да, точно надо было приласкать графиню графином. Уж мир-то не обеднел бы. Теперь понятно, почему графинчики, то есть виконты, такие придурки. С такими-то методами воспитания это немудрено.

– Дура она, короче, – подвела итог Ирина.

– Не спорю. – Я мысленно выругался. Во зараза-то, нашла, где развернуться. – А так остальные что?

– А что остальные? Граф Лург безобидный, не до нас ему. А вот графу Дюка лучше под руку не попадаться. Он быстрый, как Порождение. Вроде кланяешься ему, а он на тебя и не смотрит, и через пару вздохов получаешь пинок и на стене размазываешься.

Ага, это да. По губе он мне быстро сработал. Рефлексы воина все же. Жалко только, что они не по назначению применяются, а на детях да крестьянах. Вот еще какой-то бунт был недавно, сегодня слуги шептались…

– Ростики, а я все спросить хотел. Почему вы ростики, а кто-то… Как его… Лосось?

– Ну… – протянул Вихор.

– Говори, – разрешил я.

– Тут такое дело… Цыплята, или желтенькие – это когда золота много у родителей. Такие в Королевском университете обретаются или в питейных заведениях. А когда денег нет – то это ростики, это как мы… Ну, почти. А когда мозгов нет, так это лососи, – с ударением на последнем слоге.

– Понятно-о… – протянул я. – А те, кто в Мойке живет, они кто, ростики? Или лососи?

– Не, кто в Мойке, те народ… – сказал Вихор осторожно. – И ночная стража. Есть еще… Ночной король.

– О как. – Я даже почему-то не удивился. – Богатая жизнь тут, в королевстве…

Ростики сидели, как мыши перед котом, глядели на меня осторожно. Наверное, мне пора спать пойти, пусть поговорят между собой, решат, как им дальше быть, стоит ли еще тут собираться, или махнуть побыстрее от замка подальше. Что мне там Ирина рассказывала? Рабам в глаза кинжалом тыкал, да?

Интересный ребенок этот принц. Был, надеюсь.

Проснувшись, я пошел в душевую, умылся. Привел быстро форму в порядок. Провел влажными ладонями по воротнику, чтоб форму держал. Ну, теперь сдаем пост. А потом можно и домой, отоспаться.

– Доброе утро! – раздался с лестницы голос Валерия Алексеевича. – Так что в порядке, что не в порядке?

– Да все хорошо! – Вербицкий. – Даже никто не шарился. Один раз свет мигнул, ну так мы обход сделали дополнительный. Замки целы, печати не тронуты.

– Отлично.

Со сменой разобрались быстро. Зевающий Мишка пошел переодеваться, Лимон остался на контроле камер. Вербицкий сбежал быстрее всех, он и вечером на своей «Делике» приехал, ему пораньше надо, чтобы в пробки не попасть.

Вокзал встретил нас терпкой духотой, столпотворением народа с клетчатыми сумками-клеенками, парой подростков, занюхивающих что-то у себя под воротами рубашек, и двумя гадалками в традиционной цыганской форме, платках и цветастых платьях.

Огляделись, застыли прямо около выхода из метро, в сторону крестообразных ларьков.

– Ну и где дамы?

– Сейчас позвоню. – Я снял с пояса мобильный телефон, придавил пальцем кнопки. Черт, и не помню, вроде бы номер записывал, а куда – уже не помню… А, вот он! Гудки есть, значит, уже в пределах Москвы дамы, но трубку не берут.

– Вай, дарагой, дай пагадаю, всю правду скажу, ничего не утаю! – Цыганки опознали в рассеянном молодом человеке с обращенным в себя взглядом легкую добычу.

– Нет, спасибо, не надо, – ответил я. Гордые ромэлы перемигнулись и подсели на меня.