Алексей Изверин - Империя (СИ)

Комета возникла в небе над Империей на третий год правления Лорда Роклера, регента Империи при малолетней Императрице Ирэли Мейдер.

Сначала осветились небеса. Поздней ночью, спокойной угольно-черной ночью, когда замолкают звуки больших городов, когда зажигают маленькие и такие теплые огоньки в домашних очагах, когда самое время допить последнее вино и пойти спать до утра, потому что завтра выходные, и не надо ничего делать…

Ярчайшая вспышка белого огня расколола небесный свод, и устрашенные звезды погасли, не в силах сравняться блеском с новым солнцем. Синий, ярко-белый, алый — все цвета заиграли над облаками, сплелись друг с другом огненными покрывалами, перемешались, и плавно шли вниз, чтобы истаять без следа где-то на высоте птичьего полета.

На смену исчезнувшему свету в небе зарождались новые сияющие полотнища, спускавшиеся вниз, и казалось, что не будет конца этой пляске светового безумия высоко в небесах.

Предметы стали отбрасывать ровные прямые тени, болезненно-белый нечеловеческий свет залил подлунный мир. Резкие черно-белые тени прыгнули, и зачарованно танцевали под ритм небесного огня. Некоторые уверяли, что звезды едва не сорвались с неба, а кое-кто говорил, что некоторые звезды упали на землю. Указывались даже те места, где это произошло.

Ночные птицы, которые летают высоко, падали с небес подобно каплям дождя, и даже деревья стали клониться к земле, страшась демонского ослепительно сияния.

Словно солнце перепутало день с ночью и вновь вернулось на небосвод, чтобы испепелить ночную мглу… Но разве солнце светит так? Так может светить только солнце нижнего мира, что катиться по каменному небосводу над ледяными адскими скалами…

Люди испугались.

Сервы стали молиться, священники предрекать наступление конца света и Беспристрастного суда… Но кто священников слушал? Беспристрастный Суд они обещали уже давно, не менее пары раз в году, и совершенно по разным поводам… А совсем уж древние старики вспоминали рассказы своих прапрапрадедов о том, что в давние времена небеса светились столь же ярко каждую ночь, а иногда и днем… Старики тоже часто что-то вспоминают, еще чаще священников.

А небеса гасли. Ярчайшие прозрачные вспышки становились все слабее и слабее… Все еще висели в небе зловещие океаны света, переливались, играли отблесками, затмевая сияние звезд — но уже всем стало понятно, что разгневанное небо успокаивается.

И тогда высоко-высоко, еще выше тех заоблачных далей, где рождалось зловещее сияние, воссияла комета.

Она вспорола еще неспокойную черную бархатистую тьму, прочертила призрачную полосу алого огня в небе от Вечного Океана до Каменоломни, и видно ее было даже в далеком Дегаспи. Воздушные корабли Империи Австралазиа прижало к земле, когда в небе пылала алая полоса первородного высшего огня.

По тревоге были подняты имперские гарнизоны в Крепости Крэя, но результата никто не добился. Воздушный корабль, один-единственный на всю крепость, не смог выйти на поиски упавшей кометы, так как команда взбунтовалась еще в самом начале небесного буйства и поголовно сбежала на землю, попрятавшись в кабаках, борделях и прочих разнообразнейших щелях так надежно, что некоторых не нашли даже на следующий день.

К утру, когда робко загорелся горизонт первым призрачным сероватым светом, все успокоилось так же неожиданно, как и началось.

Одинокий всадник в болотах Городов Реки застыл в седле, взглянув на небо. Далеко-далеко нитка кометы чертила небосвод, а всадник смотрел и смотрел. Конь под ним беспокойно прядал ушами, всхрапывал, чувствуя присутствие ночных хищников, но, доверяя человеку, стоял смирно. Ноги, обутые в крепкие коричневые сапоги, уверенно сжимали бока коня, из-под свернутого плаща высовывался кончик кожаной плетки. Такой если по человеку со всей силы — и нет человека. Надежно зашитые в кожу полоски металла пропорют тело как тонкую бумагу…

Комета исчезла за макушками громадных деревьев. Ее хвост, беловато-алая полоска, медленно таял в черном бархате ночного неба. Всадник стоически дождался, не отрывая взгляда, пока след кометы не погас полностью, потом тяжело вздохнул, и повернул коня в сторону дороги.