Джозеф Дилейни - Арена 13. Жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– Есть успехи? – спросил я его после того, как он три вечера подряд провозился с моим лаком.

Дейнон кивнул, хотя и не слишком уверенно:

– Мне удалось слегка улучшить его скорость, но он по-прежнему кажется медлительным. Не знаю даже, в чем тут дело. Будь у меня несколько недель, я бы во всем разобрался, но времени у нас в обрез. Ты уж извини меня, Лейф.

– Не переживай. Просто сделай все, что в твоих силах. Я считаю, Тайрон поступил жестоко, взвалив на тебя непосильную задачу. Он мог бы и сам взяться за это дело. По-моему, это несправедливо. Он может сколько угодно говорить, что я должен расти. Но правда состоит в том, что этот лак просто недостаточно хорош, чтобы противостоять тригладу. Твоей вины в этом нет.

Впрочем, наши труды вскоре начали давать результаты. Я действительно стал сражаться лучше, Дейнону же удалось улучшить моего лака. И хотя шансы были не в мою пользу, я с нетерпением ожидал поединка на Арене 13.

Палм как раз выходил из раздевалки, когда туда вошел я. Проходя мимо, он самодовольно усмехнулся. Я быстро натянул шорты и кожаную куртку, засунул в ножны мечи и вышел в коридор.

Там какой-то человек убирал мусор. Когда я проходил мимо, он мне кивнул. Я увидел, что это гентхай и у него такая же татуировка на лице, как и у меня. Это могло означать лишь одно: когда-то он был бойцом и победил вервейта. Что он забыл здесь, в Джиндине?

И ведь я уже видел его тут раньше. Он выполнял грязную низкооплачиваемую работу, но всегда выглядел жизнерадостным. Насколько мне было известно, он единственный гентхай, работающий в Колесе. По словам Тайрона, здесь когда-то было два бойца-гентхая, но оба уже давно не выступают на Арене 13.

Уборщик остановился и посмотрел на левую сторону моего лица.

– Удачи! – произнес он и потащил за собой урну с мусором.

Я улыбнулся ему и зашагал дальше к Арене 13.

Через несколько секунд опустилась люстра, и я оказался лицом к лицу с Палмом, стоящим на другом краю арены. Хотя тренировочный зал Тайрона имел те же размеры, на Арене 13 я почувствовал себя совсем по-другому. Я как будто взглянул на бои новыми глазами. Сам воздух был пронизан духом соперничества. Кроме того, с арены был хорошо виден балкон. И хотя сейчас зрительские места пустовали, здешняя атмосфера отличалась от атмосферы в зале Тайрона.

Был полдень, но на балконе не было окон, и арену ярко освещала люстра с тринадцатью рожками. Я по-прежнему чувствовал запах обтянутых новой кожей сидений, но теперь к нему прибавился слабый запах крови. Два дня назад здесь состоялся поединок по специальным правилам – увы, со смертельным исходом. Победитель проявил милосердие к побежденному, но тот получил множество ран, от которых скончался.

Сигнал трубы, возвещавший о начале боя, не прозвучал. Подняв голову, я увидел на балконе всего двух зрителей, Тайрона и Дейнона. Оба облокотились на парапет и смотрели на нас сверху вниз. У Тайрона в руках был таймер.

– Готовы? – спросил он, и его голос громко прогремел с высоты.

Мы с Палмом кивнули. Тайрон нажал на рычажок, и я услышал тиканье таймера.

Мое сердце стучало как бешеное. Собрав в кулак волю, я заставил себя замедлить дыхание и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Затем отстучал сигнал своему лаку, и мы устремились вперед. Я был полон решимости одержать победу и постоянно наступал на Палма. Я был просто обязан заставить его перейти к обороне.

К счастью, мне это удалось, и самодовольная улыбка медленно сползла с лица моего соперника. На лбу у него выступили крупные капли пота. Раз за разом я вынуждал Палма отступать, тесня его триглад, но, когда дошло до решающего удара, моему лаку не хватило ловкости, и он не сумел попасть в горловую втулку соперника.

Он внезапно замешкался и получил удар клинком в собственную горловую втулку. Последовал «обрыв», и мой лак рухнул на пол. Первый раунд я проиграл и снова получил ритуальный порез.

Боль показалась мне сильнее прежнего. Я согнулся пополам и стиснул зубы, чувствуя, что не в силах выпрямиться. Секунды неумолимо шли, и я буквально сгорал от стыда и унижения.

Наконец боль ослабла, и я снова спрятался за своим лаком. Мне придется многому научиться, в том числе и переносить эту жуткую боль! Ведь вытерпел же я, когда мне делали татуировку.

– Этот раунд длился две с половиной минуты! – объявил Тайрон. – Попытайся добиться лучших результатов, Лейф!

Но дальше было только хуже. Во втором раунде мой лак потерял равновесие. Я вновь проиграл.