Анна Минаева - Наказание жизнью

Тем временем Амэл влилась в толпу. Считалось, что, прикоснувшихся к жрице, Авандан благословит на тёплую зиму и оградит от потерь и холода.

Когда Амэл проходила мимо, Рэйнер провёл ладонью по растрепавшимся волосам жрицы и ахнул, будто само пламя опалило ему руку. Лилиит поймала это прикосновение взглядом и услышала вздох, что вырвался из уст парня. Бог выбрал пару жрице. Когда юноша повернулся к Лил, её уже на площади не было.

– Неплохую тебе жрицу в той деревни выбрали.

Авандан усмехнулся, наблюдая через пелену тумана за Амэл. А девушка все ещё чувствовала его прикосновение и спешила поделиться этим чувством со всеми. Щёки налились румянцем, а глаза горели огнём.

– Да, хороша, – протянул бог пламени и обратил свой взор на другую деревню, где тощая блондинка ещё изгибалась в страстном танце.

– К ней не прикоснёшься? – Эштус усмехнулся, глядя на бога.

– Не люблю светловолосых.

– Правда? Мне передать это сестре?

– Только попробуй, божок. – Мужчина улыбался. Но от бога огня тянуло ледяной яростью.

– Что же между вами произошло?

– Ты пришёл бередить старые раны? – Авандан взмахнул рукой, рассеивая туман, что заволок просторный зал в красных тонах.

– Я пришёл узнать о пропаже.

– Тебе-то какое дело, Случай?

– Приказ свыше.

Мужчина удивлённо приподнял брови и провёл рукой по стянутым в хвост чёрным волосам:

– Не думал, что Их заинтересует пропажа источника.

– Источника?

– Силы, малыш. Моей силы. Часть её была заключена в рубин. Так же, как твоя содержится в этих побрякушках.

Эштус опустил глаза на две игральные кости, что были приточены к ремню его чёрных джинсов. Богу очень нравилась мода в мире Старшего светила. Кажется, люди называли его Солнцем.

Рэйнер нашёл подругу у её дома. Девушка подбросила несколько заготовленных поленьев в костёр у их двора и обернулась, будто почувствовала взгляд.

– Что ты тут делаешь? Иди празднуй! Иди лови благословение Авандана, в существование которого ты не веришь!

– Лили, что случилось?

– Прекрати так меня называть! – Лилиит шагнула в сторону дома и не заметила, как тень Рэйнера раздвоилась.

– Лилиит, дочь Хельмунда и Фриды, я принимаю твой вызов на дуэль!

– Ты смеёшься? – девушка притормозила и посмотрела на друга.

Пламя танцевало бликами на её тонкой фигуре и длинных распущенных волосах. Лицо в таком освещении казалось старше, с заострёнными чертами. А в глазах редкого цвета клубилась тьма злости.

– Ты много лет назад вызвала меня на дуэль. Сейчас я принимаю вызов.

– Рэйн! В Ночь Огня никто не сражается! Это запрещено!

– Ты боишься, охотничка?

Лилиит не поверила своим ушам. Как он её назвал? Затолкать эти слова обратно ему в глотку! Дочь Хельмунда подхватила с земли две палки, которые собиралась отправить в костёр, и швырнула одну из них сыну кузнеца. Рэйнер поймал своё оружие и поднял перед собой, разделив лицо на две части, как учил Тэйн. Лилиит повторила это движение:

– Ты заберёшь свои слова обратно.

– Тебя Мартон хоть чему-то научил или ты как была слабачкой, так и осталась?

Девушка не собиралась это выслушивать и ринулась на противника. Он моментально оказался в её глазах врагом. Она ведь ему верила, считала близким другом, а он так легко… Предал?

Палки скрестились с громким стуком. Лилиит отступила и вновь напала. Но каждый её удар парень отбивал. Рэйнер перешёл в защиту. Он ждал. А в голубых глазах танцевали отблески от костра. Если такое вообще было возможно, ведь пламя бушевало за его спиной.

Девушка вновь попыталась дотянуться до обидчика, но и в этот раз её ждала неудача. Они двинулись по невидимому кругу, выматывая и себя и противника. Лилиит чувствовала, как силы покидают её вместе со злостью. Пот струился по лицу, в спину дышал жаром костёр, руки дрожали от напряжения.

В следующее мгновение Рэйнер оказался слишком близко, заломил руку и выбил палку из ладони подруги.

– Успокоилась? – его голос прошелестел у левого уха. Такой тихий, спокойный, тёплый. Будто не он несколько минут назад обзывал её. Будто не он задел её за живое. И не он победил.

– Ты выиграл дуэль. – Она уткнулась лбом в его грудь и почувствовала, как гулко стучит его сердце – ломает ребра изнутри.

– Нет, глупышка. Это твои эмоции её проиграли. Что случилось? Почему ты ушла с площади? – Пальцы вздёрнули её подбородок вверх. Взгляды встретились.

– Я видела, с какой нежностью ты прикоснулся к жрице. – Она промолчала о тени бога, что окутала тех двоих во время прикосновения, ведь Рэйнер бы всё равно не поверил. – Могу поспорить, что завтра ты будешь в рядах тех, кто выстроится у неё дома!