Александр Шапочкин - Исход [litres]

Почему я уверен, что именно кулон причинил упырю такую боль, да потому что знаю, что не пробил его броню – слишком крепкой она была у этого гада. Слишком силён он был при жизни.

– Чтобы просить кого-либо отдать его долги, – прорычал я, чувствуя, как вокруг тела струится золотая энергия, ласково соприкасаясь с огнём, рождаемым высвобожденной мощью моего аспекта, – нужно, чтобы они у него имелись! Я же тебе ничего не должен!

– Ты! Ты! – прошипел Варяг, поднимаясь на ноги и баюкая быстро восстанавливающийся обрубок руки. – Ты всё испортил! Проклятый гадёныш! Но ничего… Сейчас я заберу то, что отдал тебе, а затем… у меня ещё будет шанс!

Произнеся это, он встряхнул регенерировавшийся рукой и встал в стойку «Пёс нападает из-за забора», в то время как я, чувствуя всю серьёзность ситуации, занял позицию «Журавль на речке-калинке охотится на лягушек»… Да какого чёрта! Верхнюю стойку двадцать третьей формы, потому как теперь мне было положить с прибором на всю эту «варяговщину».

Он метнулся ко мне словно молния, практически невидимый обычному зрению, оставляя за спиной рытвину и взлетевшие тонны земли, вместе с гробами и вываливающимися из них телами покойников. Протянутую для удара руку я легко отвёл в сторону, тут же переместившись за спину противника и приняв на жёсткий блок ногу, которой тот в мгновенном кувырке хотел расплющить мою голову, ударил сам, подбрасывая противника высоко в воздух, почти к самому галлюциногенному небу. После чего сам подпрыгнул, чтобы через долю мгновение оказаться рядом с почти не получившим повреждений врагом.

Дальнейшее я могу описать как вспышки, порождаемые хаосом. Двигаясь на огромных скоростях, мы метались по всему моему подсознанию, то нанося, то отражая удары, превращая пространство в ад полыхающей энергии. Тот мой первый тренировочный бой с водным Аватаром в виртуальной реальности был детскими играми по сравнению с битвой, что развернулась сейчас в моём внутреннем мире. Даже страшно представить себе, что нечто подобное могло бы происходить в реальности.

Помнится, во время визита в Либерократию, при нападении на парк развлечений, я также не стеснялся использовать свои возможности как Аватара. Шесть раз по пять секунд и даже не разрушил после этого нашу бедную планету. Впрочем, сейчас я уже не верил, что это вообще возможно, ведь установку на максимум в семь секунд мне делал именно Варяг – человек, которому я доверял теперь меньше всего.

Бой из рукопашного постепенно перешёл в нечто невообразимое, с использованием аспектных энергий. То здесь, то там что-то взрывалось, антиматерия поглощала странные жгучие всполохи, создаваемые моим противником, но всё чаще мне приходилось защищаться. Мой бывший «Наставник» пусть и был слабее меня в плане резервов Сансары, обладал несравнимо, можно сказать, чудовищно большим опытом схваток, да к тому же куда как лучше своего ученика знал и использовал собственный стиль. А потому, в очередной раз пропахав своим телом огромную каверну, вплоть до самого центра моего внутреннего Чулыма и снеся множество домов, я решился на сомнительный с точки зрения здравого смысла эксперимент.

В очередной раз сойдясь с противником, я нащупал момент в его нескончаемых атаках, пропустив множество болезненных ударов, и смог-таки использовать тот приём из искусства «Полуночного лотоса» Ву Шу, который фактически придумал сам, просто неправильно поняв смысл «Танца на кувшинках». И я заполнил собой весь мир. Я был един во множестве и одинок в бесконечном своём количестве, и я боялся того, что может принести выпаленное мной-Аватаром, но другого выхода для себя просто не видел.

И окружающее поглотила чернота. Не тьма, как это было совсем недавно, а массив антиматерии, который с каждым моим вонзившимся в тело Варяга кулаком, казалось, приближал уничтожение не только моего внутреннего мира, расположившегося в подсознании, но и того, в котором мы сейчас находились на самом деле. Ощущение неотвратимого конца накатывало, словно цунами – вроде медленно, но на деле настолько стремительно, что не успеваешь испугаться. Я ускорился, хотя это казалось уже невозможным, обрушил на противника всю свою ярость, всю ненависть за обман и предательство, и всю благодарность за подаренную жизнь, пусть даже сделал это он, преследуя свои шкурные интересы. Плевать. Каждый мой удар нёс отголосок этого сложного, но сильного чувства. И в какой-то момент я понял, что всё, мы дошли до края… а затем всё закончилось.