Александр Шапочкин - Исход [litres]

– Шутишь, – угрожающе изогнул губы мой бывший «Наставник». – Это хорошо, значит, боишься, и правильно делаешь.

– Да нет, – ответил я такой же улыбкой. – Я вообще мертвецов не боюсь. Просто удивляюсь. Спросить вот хотел: что же ты, дяденька, здесь, собственно, забыл? Чего тебе в могилке не лежится? Сходил бы, что ль куда, развеялся, с девчонками бы пообщался… ах да! Ты же не можешь, ты же – мёртв.

– Поверь, ученик, это маленькое недоразумение для меня – не проблема. В конце концов, я недавно уже сделал то, что ты советуешь, и сделаю это снова, сразу же, как верну себе обратно твоё тело, – упырь заливисто рассмеялся, видя как я скрипнул зубами, ведь первое, что пришло в голову, это то, что этот ублюдок был с моими женщинами, пусть даже в моём теле. – О нет! Не беспокойся, ученик, твои соплюшки мне не интересны. Как минимум пока… Контакты подобного рода были, знаешь ли, в тот момент очень опасны.

Да. Я, как всегда, был для Варяга словно открытая книга, которую он легко читал, несмотря на все мои старания. Нет, я его не боялся – это он так пытался меня расшатать, я искренне опасался этого существа, ведь ничего хорошего нет в том, что какая-то подобная хрень живёт где-то внутри тебя. А вот касательно Нины и остальных…

– Но ты не волнуйся, – продолжал мой визави, картинно разводя руки, – если ты не будешь сопротивляться, то это будет совершенно не больно. Ты просто исчезнешь, и никто никогда ничего не узнает. Да не волнуйся ты – как только ты уйдёшь, и я полностью займу твоё место, трудно будет вообще понять, что Кузьма Ефимов хоть немного изменился. А так у тебя складывается очень интересная жизнь, и я вовсе не против побыть Герцогом Двух Народов вместо той роли «палача», которую мне приходилось исполнять ранее. Или ты настолько неблагодарен, что не хочешь вернуть своему наставнику неоплатный долг?

Как ни странно, но я успокоился и, вновь осмотрев упыря с ног до головы, спросил:

– Скажи, что ты сделал с Петей Буйским?

Судя по выражению лица, мужчина даже не удивился тому, что я знаю про его второго ученика. Даже не пошутил про то, что я ответил ему вопросом на вопрос.

– Он оказался слаб и не пережил ритуал, – пожал плечами Варяг. – Но это был его выбор – он хотел стать сильнее, и я готов был ему помочь. В конце концов, я всего лишь не сказал ему о том, что сильнее он станет, когда я займу его тело, а он собственно и не спрашивал. Вот только без помощи ацтекского бога огня Шиутекутли ритуал этого народа, инициированный обычными сансарными практиками и силой Карачуна, пошёл вразнос, и случилось то, что случилось.

– А зачем ты убил его мать?

– А кто тебе сказал, что это был я? – удивился упырь. – Вообще, Елена была мне симпатична, к тому же следила за собой, несмотря на образ жизни, и была не против моего общества, не обращая внимания на мою болезнь. Это именно её сын выбрал самого верящего ему человека в качестве жертвы, опоил её и привёл к месту ритуала. Я советовал ему взять кого-нибудь со стороны, но мальчик решил не утруждать себя, вот Шиутекутли и не отозвался…

– Ты так говоришь, – поморщился я, – словно бы ты здесь совершенно ни при чём.

– Ещё спроси – не стыдно ли мне, – вставив матерное словечко, Варяг сплюнул. – Ладно, сеанс – окончен. Прости, но мне не терпится вновь ощутить себя живым…

– Подожди, – вставил я. – Скажи, ты ведь уже бывал в этом… другом мире?

– Да, и пробыл здесь не один год, – раздражённо ответил упырь. – Большего тебе знать не нужно…

С этими словами он сорвал с шеи кулон, крепко сжав его в кулаке, и одновременно переходя в режим «Воеводы». Признаться, я первый раз видел, как воин с семью чакрами делает нечто подобное. Слышал – да, но видеть, как человек покрывается «Доспехами Духа», не приходилось…

В общем-то, Варяг практически не изменился, только некоторые участки открытой кожи стали антрацитово-чёрными, а всё остальное, в том числе и одежда, покрылось плотной дымкой красно-рыжего цвета. Спустя же мгновение кулон в его кулаке вспыхнул, и меня словно бы скрутили множество цепей – ощущение было такое, как будто я мгновенно попал в винт мясорубки, и кто-то уже настойчиво теребит рукоять, пытаясь провернуть в ней мою душу в фарш!

Рёва, который я издал, отпуская седьмую чакру, я даже не расслышал, тело мгновенно покрылось алым огненным покровом, а спустя мгновение мой кулак встретился с чёрной челюстью Варяга. Но произошло и ещё кое-что – драгоценная побрякушка в его руках взорвалась болезненно-белыми звёздочками, заставив мужчину орать от боли всё то время, пока он кувыркался по земле, снося своим телом надгробные плиты.