Макс Мах - Дама Пик [litres]

«Надо будет провести завтра беседу со слугами, – отметил мысленно Август, приступая к сооружению инсталляции, – нечего им называть меня графом, коли я больше не граф!»

Впрочем, уже через несколько минут он и думать забыл обо всем, что не имело прямого отношения к его колдовскому комплексу. Подготовка требовала довольно много времени и невероятной тщательности в деталях. Ведь Август задумал ни много ни мало как воссоздать божественное тело молодой Теа д’Агарис, что считалось попросту невозможным, и, пользуясь затем этим телом как приманкой, вернуть в мир живых душу покойной графини, находившуюся сейчас в нигде и никогда Великого Посмертия. За всю писаную историю было совершено всего лишь две успешных попытки найти где-то там искомую душу, пробудить угасшее сознание и вернуть его в мертвое тело. Всего два удачных случая колдовства при бесчисленном количестве попыток. Но, следует отметить, в обоих случаях речь шла о недавно преставившихся людях. Август же собирался найти душу женщины, скончавшейся более века назад, и вселить ее не в родное тело, а в тело, воспроизведенное «по образу и подобию». Такого не делал вообще никто и никогда, и если колдовство удастся, то завтра благоволения Августа будут добиваться все те, кто отвернулся от него сегодня. Ему не понадобятся уже ни титул графа – любой европейский монарх почтет за честь даровать ему княжеское или герцогское достоинство, – ни звание Гроссмейстера. Он и так станет самым великим колдуном своего поколения, войдя в этом звании в мировую историю.

И ведь это только часть того, что случится, если ему удастся вернуть в мир живых Теа д’Агарис, графиню Консуэнскую. Существовала вероятность, и притом достаточно большая, что в этом случае сработает эффект «творца и модели» и между Теа и Августом возникнет взаимное чувство. А любовь такой красивой, умной и талантливой женщины – это уже само по себе награда. Не говоря уже о никому не ведомых приемах колдовства, которым она могла бы его обучить, и о тех несметных сокровищах, которыми она владела при жизни, но которые так и не были найдены после ее смерти. Графиня обладала замечательным даром не только находить спрятанное – клады в основном, – но и прятать сокровища так, чтобы никто уже не нашел.

Когда Август закончил последние приготовления, луна уже скрылась и до рассвета оставались считаные минуты. Но рассвет, если подумать, ничем не хуже глубокой ночи. Призрачная грань между мирами истончается на обеих границах дня – на рассвете и на закате, – так что колдовать придется пусть и не ночью и не под волчьей луной, но все-таки в один из самых благоприятных моментов суток. Впрочем, зачтется и то, что все приготовления, включая некоторые базисные процедуры гоэтии [8] Гоэтия ( др.-гр. «колдовство») – средневековая магическая традиция вызывания демонов и составления талисманов. , гримуары и арканы, Август успел провести именно под полной луной. Теперь же наступило время великой волшбы.

Август снял сапоги и встал босыми ногами на пень, оставшийся от старого дуба. Сейчас он находился в центре сложной инсталляции, отчасти нарисованной на голой земле чертами стилоса, горками толченого угля, смешанного с различными маслами, алхимическими тинктурами и сухими травами, отчасти собранной из трех типов свечей, палочек, выструганных из древесины семи различных пород, золотых самородков, серебряных монет и пяти первых камней: алмазов, рубинов, изумрудов, сапфиров и топазов. Прямо перед ним в пяти метрах от края управляющей инсталляции начиналась фокусная инсталляция. Там, в круге, очерченном с помощью чистейшего кварцевого песка, и должна была возродиться блистательная Теа д’Агарис.

Август начал с того, что зажег свечи. Они вспыхивали одна за другой, и, по мере того как на земле возникал сложный трехцветный рисунок, образованный красными, черными и желтыми свечами, оживал и так называемый объективированный гримуар. Вскоре Август почувствовал, как созданные им и уже начавшие «работать» инсталляции тянут энергию из земли, воды и воздуха, из растений – деревьев и трав – и из живых организмов, из попавших в тенета магии птиц и зверей. А между тем потревоженные набиравшей силу волшбой, начавшей стремительно разворачиваться во времени и пространстве, по краям поляны стали собираться элементали. Эти полуразумные стихийные духи были привлечены эманацией магии и, сами того не замечая, встраивались в быстро растущий аркан невероятного по сложности колдовства.