Ларри Хама - Смерть Первого Мстителя [litres]

– А вот куда более ценный: я думаю, мы с вами еще не закончили, Агент 13.

В ее глазах исчезает всякое выражение, а он продолжает:

– Забудь свое горе. Ты никогда не была беременна. Это был плохой сон. Когда я уйду, ты снова обретешь контроль над своим разумом. Не сдавайся, Шэрон. И прощай.

БАКИ едет на восток в сторону Олбани по трассе I-90, глотая задуваемых в рот жучков, уже восемь часов. Над ним, ловя потоки воздуха, парит Сокол, собирая данные от Краснокрыла и других птиц.

Краснокрылу иногда нужно отвлекаться на охоту и еду, и его подменяют другие птицы, которые встречаются по дороге и поддерживают воздушную сеть наблюдения за фургоном ЦЕЛИ, который перевозит Уильяма Бернсайда. Орлы, совы, вороны, воробьи, малиновки и дятлы сменяют друг друга.

Сменив желтую древесницу, Краснокрыл заметил, как фургон съехал на незаметную дорогу среди деревьев к востоку от Олбани.

Супергерои остановились на восточном берегу реки Хадсон перед поворотом трассы I-90 на юг.

– Птицы заметили воздуховоды над землей около той дороги на площади больше двух футбольных полей. Их замаскировали под деревья, и, может, туриста это обмануло бы, но птицы заметят разницу. Я бы предположил, что там крупная подземная база ЦЕЛИ.

– Вдвоем не справимся?

– А есть разница?

– Если Шэрон там, то нет.

Баки снова садится на мотоцикл, а Сокол расправляет крылья, когда их внезапно окружает отряд летающих автомобилей ЩИТа, военные и транспортно-десантные самолеты. Из машины, которая вела колонну, выходит Черная Вдова. Сэм злится.

– Черт, Наташа, ты что, повесила на меня маячок, когда я звонил из Толедо?

– Вообще, наводку нам дал разочарованный бывший коллега Красного Черепа, который и сообщил, что вы уже могли выехать в эту сторону.

– И кто же этот разочарованный бывший коллега? – спрашивает Баки.

– Доктор Фаустус решил прекратить сотрудничество с Красным Черепом, но ему об этом не сообщил. Чтобы подтвердить свои слова, вчера ночью он включил навигатор Шэрон Картер. Она на…

– На подземной базе к востоку отсюда?

– Мы смогли найти этому подтверждение. Это не ловушка. Мы целый день наблюдали за этим местом, вторглись в их внутренние сети связи. Взломали радары, инфракрасные датчики и систему сигнализации. Через два часа сработает бункеробойная бомба и вскроет все выходы и пути отступления.

– Кажется, ЩИТ все просчитал. Наташа, нас что, не пустят на вечеринку?

– Нет, Зимний солдат, – выговаривает она по-русски. – Фаустус рассказал нам о еще одной части плана, которую он хочет воплотить на президентских дебатах в Олбани. Чтобы предотвратить катастрофу, нужен Капитан Америка.

– И он там будет, – говорит Баки. – Когда ехать?

Черная Вдова протягивает ему наушник.

– У тебя всего полтора часа. Старк следит за ситуацией и будет сообщать тебе об обновлениях. Поторопись.

СЕНАТОР Райт растерян. Доктор Фаустус в ванной его номера в лучшем отеле Олбани сбривает свою пышную бороду.

– Вы не можете меня сейчас бросить, мы слишком далеко зашли, Доктор. Без ваших рекомендаций и помощи с речами я бы не дошел до этого этапа.

Фаустус похлопывает ладонями по своим гладким щекам, а потом сбрызгивает их лосьоном после бритья.

– Расслабьтесь, сенатор. Все пройдет как надо. Мне нужно уезжать, но мы с вами обязательно еще увидимся. Можете не сомневаться.

Накидывая пиджак гораздо более современного кроя, чем привычные, Доктор Фаустус направляется к двери в сопровождении Райта. Сенатор едва справляется с нарастающей паникой.

– А как же дебаты? Они начнутся уже меньше чем через полчаса. Я ведь должен играть героя.

Фаустус успокаивающим жестом касается лба сенатора. Волнение отступает. Есть в мире хоть что-то более примиряющее, чем голос Фаустуса?

– И ты будешь героем. Запомни: когда услышишь выстрел, человек слева упадет. В этот момент бросайся спасать того, кто справа.

КАМЕРЫ смотрят на Университетскую аудиторию в Олбани с пятидесяти позиций и передают изображение на экраны мониторов в центре управления операциями ЩИТа на Вертоносце. Публика набилась в ожидании дебатов между кандидатами в президенты и с нетерпением ждет новой речи Гордона Райта.