Фёдор Быханов - Сильнее пламени

Ещё прежде, сразу после увольнения из мэрии, несколько разладились отношения Бориса Круглова с «руководящими коллегами».

— А теперь и подавно они испортились, — понял он, немало походив по улицам родного Обска в поисках единомышленников.

Во всех, практически, редакциях средств массовой информации, куда бы он только ни обращался, Бориса Круглов его просто-напросто «отфутболили», под разными причинами отказываясь от разговора.

В том числе, куда бы, ни сунулся он со своим предложением об эксклюзивном репортаже с места события — трагедии на полигоне химического завода, его встречали одинаково:

— Сам помнишь, Борис Иванович, как прежде передавал руководящие указания о том, что наложен полный запрет на отдельные публикации, которые не допущены к печати, по соображениям, связанным с сохранением государственной тайны!

В неофициальной же обстановке, когда никто не мог передать редактору суть разговоров, встречаясь со знакомыми, как говорится, один на один, удалось узнать гораздо больше.

Оказалось, что везде со стороны поступили некие данные о том, что добыть свой предполагаемый сенсационный материал безработный журналист мог только незаконным путём:

— Без санкции властей и на свой страх и риск проникнув на строго охраняемую территорию оборонного предприятия!

За спиной Бориса Круглова даже передавались шепотки, что, мол, пытается теперь ещё и нажиться на людском горе:

— Самым гнусным образом, разнюхав «липовые» подробности, не имеющие никакого документального подтверждения.

Только, давая ему категорический «от ворот — поворот» все как один, даже представить себе не могли:

— Чем может обернуться действительное участие их настырного коллеги в спасательных работах, завершившихся крайне плачевно для всех лиц, задействованных в спасательной операции.

Самому Борису Круглову оставалось только без лишнего шума ретироваться, получив очередной от ворот поворот!

— Про видеозапись на телефоне, теперь следовало просто молчать, — понял теперь, после своих безрезультатных хождений и сам Борис Иванович. — Или попытаться использовать ее по совсем иному предназначению, чем задумывалось изначально.

Причём, второй вариант ему казался излишне рискованным даже с учётом событий последних дней:

— Вернее сказать, просто опасным.

И тому имелись реальные основания.

— Ведь, тогда, возможно, меня действительно возьмут в криминальный оборот и куда более серьёзный, чем неудавшееся покушение в больничной палате! — грустно констатировал сам себе Борис Иванович, не желая больше самоуверенно-настырно посещать все те издания, где, по его мнению, — Ещё можно было встретить возможный интерес к, такого рода, «жареным» материалам.

Еще по прошлой своей работе в мэрии, он прекрасно знал существующее в городе положение на «рынке информационных услуг».

И лишний раз убедившись в этом, уже не питал больше себя никакими фальшивыми иллюзиями:

— На счёт ближайших перспектив.

А тут еще навалилась на него с неожиданной стороны, и новая — еще более серьёзная новая беда.

Лишь первые дни, когда он «чуть живым» вырвался из больницы, Борис Иванович держался, как говорят спортсмены:

— На морально-волевых качествах.

В последнее же время здоровье, подорванное химическим отравлением, вдруг резко пошло на ухудшение.

Правда, Борис Круглов ещё попытался, было, пройти официальное медицинское обследование по этому поводу, но ничего у него из этого не вышло.

Дальше больничного общения всё с тем же приятелем Артуром Беликовым процесс не продвинулся.

— Без медицинского полиса, брат, влетит тебе подобный медицинский осмотр и диагностика в такую огромную сумму, что и долгами за сёт банковского кредита, не расплатишься, коли нет у тебя, щедрых спонсоров из настоящих богатеев, — весьма популярно и доходчиво объяснил незадачливому журналисту Артур Юрьевич.

После чего, однако, успокоил, как умел:

— Попробую ещё посодействовать через своих знакомых из нашего персонала.

И он сдержал это своё слово, хотя лишь отчасти того. Сделал всё, что было по силам простому завхозу.

Однако и такая поддержка не смогла вселить в душу Бориса Круглова лишней толики уверенности в завтрашнем дне.

В организованных ему Артуром Беликовым, совершенно приватных, встречах с врачами, «бесплатно обследуемый гражданин» ничего хорошего так для себя не услышал.