Лэйни Тейлор - Дочь дыма и костей [litres]

– А в чем вторая ошибка?

– Они забыли, что нас следует бояться.

Он помолчал. Кишмиш перепрыгивал с одного рога на другой.

– Им необходимо было верить в то, что мы животные, чтобы оправдать свое к нам отношение.

– Как к рабам, – прошептала она, словно услышав голос Иссы.

– Нас поработили для боли. Мы были источником их могущества.

– Пытки…

– Они уверили самих себя, что мы покорные твари, будто этим можно оправдаться. В их застенках томились пять тысяч тварей, вовсе не бессловесных, но они продолжали верить в свою выдумку. Нас не боялись, поэтому все оказалось просто.

– Что оказалось просто?

– Уничтожить их. Половина охранников даже не понимали нашего языка. Беспечные, они считали, что мы лишь рычим и воем от боли. Мы убили этих глупцов и сожгли все вокруг. Без магии серафимы потеряли превосходство и за все эти годы так и не вернули его. Но это все равно произойдет, даже без библиотеки. Твой серафим доказал, что утерянное они открывают заново.

– Но… Нет. Магия Акивы, она не… – Мадригал вспомнила живую шаль. – Он бы никогда не использовал ее как оружие. Он хотел только мира.

– С помощью магии мира не добьешься. Слишком высока цена. Я продолжаю использовать ее, ведя души от смерти к смерти, только лишь в надежде, что нам удастся сохранить жизнь до тех пор, пока… не изменится мир.

Ее слова.

Он откашлялся. Это прозвучало как шуршание гравия. Неужели он хотел сказать, что…

– Я тоже об этом мечтал, дитя.

Мадригал не сводила с него взгляда.

– Магия не спасет. Понадобится такая мощь, что расплата нас уничтожит. Остается только… надежда . – Он все еще держал в руках счастливую косточку. – Ей не нужны символы – она живет в сердце, больше нигде. А в твоем сердце, дитя, она была самой сильной.

Бримстоун положил косточку в нагрудный карман, поднялся и повернулся спиной. Сердце Мадригал сжалось при мысли, что сейчас он оставит ее одну.

Но он лишь подошел к дальней стене и стал смотреть в маленькое окошко.

– Это Чиро, если ты не в курсе, – резко сменил тему Бримстоун.

Мадригал догадывалась.

Чиро летала за ней следом, пряталась в роще и все видела.

Чиро, как прирученная Тьяго шавка, выдала ее только за то, чтобы хозяин потрепал по загривку.

– Тьяго пообещал ей человеческий вид, – сказал Бримстоун. – Можно подумать, исполнить это обещание в его власти.

«Дурочка Чиро, – думала Мадригал. – Если она мечтала лишь об этом, то для осуществления мечты заключила неудачный союз».

– Ведь ты не выполнишь его обещание?

С угрюмым видом Бримстоун ответил:

– Ей следовало проявить больше старания, чтобы больше не нуждаться в другом теле. У меня завалялась нитка зубов мурены. Не думал, что пригодится.

Мурена? Мадригал не поняла, шутит он или говорит серьезно. Наверное, серьезно. Ей стало почти жаль сестру. Почти.

– Подумать только, ведь я потратила на нее алмазы.

– Ты всегда относилась к ней со всей душой, даже если она не отвечала тебе тем же. Не сожалей о доброте, дитя. Оставаться честной наперекор злу – значит проявлять силу.

– Силу… – повторила она с усмешкой. – Я дала ей силу, и для чего она ее использовала?

Он ощерился.

– Чиро не сильная. Возможно, ее тело и сработано из алмазов, зато душа дряблая как моллюск, влажный и скукоженный.

Образ получился неприятный, но почти точный.

Бримстоун добавил:

– И с ним легко справиться.

– Что?

За дверью в коридоре раздались какие-то звуки. Время пришло? Бримстоун резко повернулся к ней лицом.

– Путеводный дым, – произнес он быстро и отрывисто. – Ты знаешь, из чего он состоит.

Она захлопала ресницами. Зачем он об этом говорит? Для нее дыма не будет. Однако Бримстоун не отводил взгляд. Мадригал кивнула. Разумеется, она знала: аронник и пиретрум, розмарин, а для сернистого запаха – смола асафетиды.

– Ты в курсе, как он работает, – сказал он.

– Дым прокладывает душе путь к сосуду. К кадильнице или телу.

– Это магия?

Мадригал задумалась. Она не раз помогала Твиге делать это.

– Нет, – встревоженно ответила она – звуки в коридоре становились все громче. – Это просто дым. Путь для души.

Бримстоун кивнул.

– Почти как твоя косточка. Не магия, а лишь возможность сосредоточить волю. – Он помолчал. – Сильной воле это не надобно.

Он не сводил с нее обжигающего взгляда. Что-то пытался донести. Что?

У Мадригал затряслись руки. До конца она не понимала, но нечто в сознании начало обретать форму. Нечто, касающееся магии и воли. Дыма и кости.