Эрика Йохансен - Судьба Тирлинга [litres]

«Как это могло случиться? – метались в голове панические мысли. – Мы так хорошо подготовились! Они так хорошо сыграли! Как это могло случиться?»

Он услышал приближающиеся шаги и крепко зажмурился. В детстве – как же давно он об этом не вспоминал – его пугали монстры, появлявшиеся в его комнате по ночам, но стоило полежать подольше с закрытыми глазами, и они всегда уходили. Он бы все на свете отдал, чтобы снова стать пятилетним и лежать, свернувшись клубочком под одеялом!

Пальцы, словно когти, впились в его плечи, и Роу вздернули на ноги. Он распахнул неповрежденный глаз и встретился взглядом с черными дырами, глядящими прямо в его нутро. Когда существо заговорило, он ощутил, что его дыхание, рвущееся сквозь зубы-иглы, пахнет склепом, который тринадцатилетний Роу вскрыл в поисках сокровищ, еще не зная, что будет с ними делать, но уже понимая, что ему хватит решимости дойти до конца, даже если…

– Я защищаю эту землю, Роуленд Финн. Никто не захочет знать, как я это делаю, однако я справляюсь.

Роу закричал.

Кэти постепенно приходила в себя, чувствуя, как медленно отпускает ее невообразимое сновидение.

Она лежала на полу в центре церковного зала, напротив той самой кафедры, с которой Роу так часто проповедовал в последние годы. Шею что-то холодило, и лишь какое-то время спустя она поняла, что это серебряная цепочка с камнем Джонатана.

Подняв голову, она увидела лежащее неподалеку тело. Ей показалось, что это Джонатан, но такого просто не могло быть; они всего секунду назад поднялись по лестнице. Она с трудом поднялась на четвереньки, поползла к телу и перевернула его.

На нее смотрели мертвые глаза Джонатана.

Кэти совсем не удивилась. В темном углу ее сознания билась мысль, что она всегда знала, что этим все закончится, конечно, знала, Уильям Тир сказал ей… но это ничуть не уменьшило ее горе.

У дальней стены церкви кто-то полузадушено захрипел. Кэти завертела головой и увидела Гэвина, который скорчился в углу и не сводил с нее выпученных глаз.

– Что ты сделал? – гневно спросила она, хотя гнев в ее голосе глушили слезы. – Что ты с ним сделал?

Побелев от ужаса, Гэвин затряс головой.

– Не я! Клянусь!

Она рывком поднялась на ноги и двинулась к нему; когда она приблизилась, Гэвин обхватил себя руками и свернулся крошечным комочком в углу, подвывая полным паники голосом:

– Пожалуйста, Кэти, мне жаль, мне так жаль!

На мгновение она замерла над ним, раздумывая, как было бы приятно его убить, как легко и справедливо – но мысль о теле Джонатана, лежащем у нее за спиной, заставила ее отступить.

Она обернулась и заметила, что двери в церковь распахнуты, а за ними сияет солнечный летний день. Снаружи до нее долетали крики детей, бегающих в парке. Словно другой мир, не связанный с тем, что было у нее перед глазами: тело Джонатана, забившийся в угол Гэвин.

«Мы поднялись по лестнице, – вспоминала она, – и что дальше?»

В дальнем конце придела, рядом с дверями, она заметила огромную черную лужу, похожую на разлитую нефть. Когда она подкралась поближе, в нос ей ударила отвратительная вонь, а взгляд зацепился за тучу мошкары и комаров, зависшую над лужей. Рядом с ней что-то блеснуло; наклонившись, Кэти разглядела сапфир на серебряной цепочке.

Тут она повернулась и спросила у Гэвина:

– А где Роу?

Гэвин разрыдался, разозлив ее так, что она промаршировала к нему и отвесила оплеуху.

– Сейчас самое время рыдать, ты, кусок дерьма. Что, по-твоему, нам со всем этим делать?

– Я не знаю.

С отвращением отвернувшись от него, она подняла цепочку Роу. Та была липкой от крови, но она тщательно, хоть и довольно рассеянно, оттерла ее рукавом рубашки, зажав сапфир в кулаке. В первую очередь, камень вовсе не должен был оказаться у Роу; он ему не принадлежал. Роу заполучил его обманом. Ее взгляд снова упал на тело Джонатана, и она почувствовала, как текут по щекам слезы, не только по нему, но и по всему Городу, прогнившему настолько, что стало возможным то, что случилось здесь. Она склонилась к телу Джонатана, ласково убрала прядь волос с его лба. Столько лет она берегла его от беды, и вот как все закончилось. Но где-то глубоко внутри мелькала растерянность, ведь несмотря на этот кошмар – Роу пропал, тело Джонатана лежит на полу – она ощущала какую-то неправильность. Все должно было кончиться совсем не так. Где-то рядом, почти на виду, таился другой исход: да, Джонатан умер, но тела она не видела. Ей удалось сбежать и исчезнуть, оставив Роу и Гэвина – предателей Города – разбираться с тем, что осталось… но, когда она пыталась сосредоточиться на этой картине, та расплывалась, словно подернутая дымкой. Она не сбежала; она по-прежнему была здесь, и, вспомнив об этом, Кэти почувствовала, как ответственность падает ей на плечи тяжелой мантией.