Лиза Палмер - Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее

– Все хорошо, Дэнверс. Не нужно выделываться. – Хохочет он в радио.

– Это потрясающе! – Кричу я, ни к кому конкретно не обращаясь, мне просто нужно услышать свой голос и убедиться, что всё по- настоящему. Пока мы с Джеком летаем и тренируем повороты, взлёты и спуски и «поверни вот тут направо» и «поверни вот тут налево», меня не мучают мысли о том, что нужно доказать всем тем, кто когда-либо во мне сомневался, как они ошибались. Мой разум здесь, в этой кабине, и нигде больше.

Не успела я опомниться, как настало время возвращать «Мистера Гуднайта» домой.

Я оглядываю горизонт и понимаю, что понятия не имею, в какой стороне дом.

– Верни управление мне, и я доставлю нас на место, – говорит Джек, словно прочитав мои мысли, его голос трещит по радио. Рукоятка двигается, и самолёт стрелой несётся по небу с такой лёгкостью, что я едва не плачу. Выверенные углы, нужное давление. Неожиданно мои пикирования и повороты в сравнении с Джеком кажутся неуклюжими и лишёнными грации.

Джек – настоящий художник.

«Ты тоже когда-нибудь такой станешь» , – уговариваю себя я.

Когда Джек начинает говорить с башней, я наконец-то вижу впереди ангары аэропорта и раскинувшуюся перед нами посадочную полосу. Я сканирую горизонт на предмет наличия других самолётов, но не вижу ничего, кроме голубого небосвода.

– Дэнверс, удели посадке особое внимание, – говорит Джек.

Я вижу, как Джек выравнивает самолёт над посадочной полосой аккурат по соседству с ангаром тридцать девять. Земля летит навстречу, спешит поприветствовать нас, и пока я задерживаю дыхание, Джек одним плавным движением сажает все три колеса самолёта на асфальт, самолёт даже ни разу не подпрыгивает.

– Это было потрясающе! – кричу я. Я слышу грохочущий, прокопчённый смех Джека. Пока мы довозим «Мистера Гуднайта» до ангара тридцать девять, я пользуюсь грохотом двигателя, чтобы скрыть свой смех, крики, трепет и все те эмоции, что испытала в воздухе.

Я вспоминаю указатель скольжения в планере. Простой кусочек пряжи, который предостерегает пилота от заваливания в ту или иную сторону. Я думаю о том, что у Джека, у Вольффа и даже у Марии есть свой внутренний датчик скольжения. Собственный кусочек пряжи, который помогает им сохранить равновесие, невзирая на то, с какой силой дуют ветра, пытающиеся сбить их с курса. Они сами себе эксперты. Они сами себе указатели скольжения. Я тоже хочу быть такой, как они, и мне кажется, что сегодня я максимально приблизилась к тому, чтобы обрести собственный ориентир.

Все клеточки моего тела излучают радость, бьющей из меня энергии хватило бы, чтобы поднять нас обратно в воздух даже без работающего двигателя. Не пытаюсь ли я этим умерить свою одержимость Дженксом? Неужели я трачу всю энергию на то, чтобы зарекомендовать себя, потому что где-то в глубине души боюсь той свободы, которую почувствовала сегодня в небе? И власти. Власти, которую я продолжаю отдавать людям вроде Дженкса? Почему я так боюсь своей силы и власти?

А почему он?

Я выпрыгиваю из самолёта, подбегаю к Марии и заключаю её в объятия. Она крепко стискивает меня руками, и мы обе знаем, что никакими словами нельзя описать то, что мы испытали и почувствовали сегодня там, в небе. Мы чувствуем себя цельными личностями.

Мы держимся друг за друга. Никого из нас нельзя назвать большими фанатами обнимашек, но мы обе словно чувствуем, что если когда и было время для объятий, так это сейчас.

– Как она себя проявила? – спрашивает Бонни у Джека, когда он присоединяется к нам. Мы с Марией, наконец, размыкаем объятия, но улыбка у обеих по-прежнему до ушей.

– О, она просто самородок, – говорит Джек, пожимая плечами.

– Прямо как она, – говорит Бонни и с гордостью смотрит на Марию, – я сказала Марии, что к концу обучения ей нужно будет сделать небольшую бочку. Мы позволим вам немного повеселиться, – говорит Бонни, и лицо Марии начинает сиять.

– На эту у меня тоже свои планы, хотя и не такие весёлые, как бочка, – Джек смотрит на меня и подмигивает.

– Джек, – предостерегающе говорит Бонни.

– Ничего особенного, разве что, может быть, крошечное, малюсенькое сваливание при неработающем двигателе.

– Что такое сваливание при неработающем двигателе? – спрашиваю я, заранее невзлюбив эти слова. Бочки Марии кажутся предпочтительнее.

– Это отличный способ научить тебя, что даже у лучших пилотов в мире дела порой идут не так, как планировалось, – он смотрит на выражение моего лица (должно быть, я выгляжу так, словно только что проглотила лимон) и хохочет. – А теперь идём. Довольно разговоров. Сегодняшний день нужно отпраздновать. Бонни испекла вишнёвый пирог, – Джек берёт под руку Бонни и ведёт к ангару.