Кассандра Клэр - Призраки Сумеречного базара. Книга вторая [6-10 части] [litres]

Себастьян вообще терпением не отличался. Однажды он тренировал Эша, тот сделал какую-то ошибку, и Себастьян набросился на него с плетью.

Как же удивился и оскорбился Себастьян, когда Янус кинулся между ними и руками поймал плеть, раскроившую ладони так, что кровь закапала на землю.

– И почему же я не должен его сечь? Отец делал это со мной ! – голос Себастьяна бил больнее кнута. – И я стал сильным. Тебя он не бил, и ты был слаб, пока не попал в мои руки. Я должен сделать для моего мальчика лучшее, что могу.

Янус в душе был согласен – оставалось только отпустить плеть и позволить Себастьяну и дальше мучить Эша.

Но слова обогнали мысль, будто у нее не было над ними никакой власти.

– Ну, конечно. Но у тебя и так много других дел. Тренировать мальчишку – дело генерала, а не главнокомандующего. Ты выше этого. Сам знаешь, я хочу только одного: служить тебе, и никогда тебя не предам. Позволь мне заняться им, и если результат тебе не понравится, пусть дальше мальчика учит плеть.

Он чувствовал, что Себастьяну тренировки уже наскучили. В следующее мгновение тот отшвырнул плеть в одну сторону, мальчишку в другую, и вышел вон. Эш проводил его взглядом.

– Хуже отца не придумаешь, – проворчал он.

– Не смей так говорить, – велел Янус.

Эш изменился в лице, когда перевел взгляд с Себастьяна на Януса и увидел окровавленные ладони. Когда он смотрел не как обычно – жестко и настороженно, – в нем было что-то от Клэри. Так она когда-то глядела на Саймона или Люка… еще до того, как Клэри и Люк умерли, а Саймон исчез. Когда Себастьян пришел за матерью Клэри, Люк попытался встать у него на пути.

– Я сделаю, как ты скажешь, – неожиданно сказал Эш. – Раз уж теперь ты – мой учитель. Вот увидишь, ты будешь гордиться мной.

С тех пор Янус действительно стал тренировать Эша… но зря он вообще вмешался. Себастьян заметил, сколько часов они теперь проводят вместе, и пожелал ознакомиться с результатами тренировок.

Под полом «Психопомпа» [29](своего любимого ночного клуба) он держал яму с демонами: отличное шоу, а заодно удобный способ избавляться от предателей. Короче, Себастьян велел, чтобы Эшу выдали меч и бросили в яму.

Тот не протестовал, не сопротивлялся. Он позволил Янусу подвести себя к самому краю, шагнул вперед, в воздух – и упал.

Темная волна демонов сомкнулась над ним.

Себастьян и Янус наклонились вперед: Янус – мучаясь болью, природы которой не понимал, а Себастьян – с нежной улыбкой ангела-хранителя. Они увидели, как голова Эша показалась над клубком демонов – будто пловец поднимался из глубин ночного моря. Он восставал… восставал… восставал… – и взмыл в воздух на распахнувшихся за спиной черных крыльях.

– Ага, – в голосе Себастьяна прозвучало удовлетворение. – Это все-таки произошло.

– Что это? Что с ним? – спросил Янус. – Что это такое?

– Он стал большим, чем был, – негромко сказал Себастьян. – Неблагой Король наложил на него чары, к тому же в мальчике есть наследие Лилит. Это ангельские крылья, крылья падшего ангела. Они всегда были у него, но Туле сумел вытащить их наружу.

Себастьян аплодировал и хохотал. Эш развернулся в воздухе и полетел, разя демонов серебряным мечом, срубая по дюжине голов за раз. Стены ямы окатило ихором.

У Януса зачесались руки.

Он ведь побил Себастьяна однажды, очень давно… когда был кем-то другим.

Нас обоих тренировал Валентин. Но я больше старался, потому что любил отца и отчаянно пытался понравиться ему. Потом были Роберт и Мариза, и Изабель, и Алек… Всегда этот Алек… Они учили меня всему, что знали сами, чтобы я мог себя защитить. Потому что любили меня. Я ведь был лучше Себастьяна. Я был лучше…

Он и с Клэри тренировался, несколько раз – хотел научить ее всему, что знает, чтобы она могла себя защитить. Чтобы они могли… сражаться вместе. Эш был такой же бесстрашный и решительный, как она. Янус и его мог бы всему научить, чтобы мальчик был в безопасности. Неизвестно почему, но это было действительно важно – чтобы мальчик всегда был в безопасности .

Наблюдая, как дерется Эш, Янус думал, что когда тот вырастет, он и Себастьяна, вероятно, сможет побить. Нет, он, конечно, тут же гнал эту крамольную мысль прочь, но все равно, глядя на Эша, едва заметно улыбался про себя.

Эш поднял верхнюю губу, обнажая зубы: это был отцовский оскал, отцовское презрение, на сей раз обращенное на Себастьяна. Взгляд зеленых глаз с полным равнодушием скользнул по Себастьяну и остановился на Янусе. На губах расцвела улыбка.