Ник Перумов: Война ангелов. Игнис [litres]

В нём тоже была сила, думала она, глядя на короткие, седые на висках волосы. Но не так много, как в той троице, о которой ей даже думать страшно. Несмотря на то, что она уже мёртвая.

…Одежду ей принесли и вещи вернули, все, до последних мелочей. Публий Марон стоял, отвернувшись, пока она одевалась, и Шаарта молча удивилась про себя – он волен в жизни её и смерти, она обязана исполнить любую его волю – так чего же отворачиваться? Может, он находит её отвратительной, монстром, как кричали ей из толпы?

Впрочем, он – хозяин, и поступает, как хочет. Орка оделась, подпоясалась всеми ремнями, протянула было руку к оружию – сабли и кинжалы, всё, как оставил клан – и тут же отдёрнула.

Она теперь не сама по себе, она теперь вещь, принадлежащая этому странному человеку; надо ожидать его приказа.

Чародей кашлянул, повернулся.

– Как тебя звать? – спросил он на всеобщем.

– У меня нет имени, хозяин.

Лоб его пересекли морщины.

– Как это «нет имени»?.. Ах да, прости. Для своего клана ты умерла, а мёртвым имена не положены. Хорошо – поведай мне, как звали тебя… до всех этих событий?

Она заколебалась. Мёртвые, даже если они ещё ходят по земле, не должны вслух произносить своих имён, если не хотят навлечь гнев смотрителя чёрных палат, могучего Гарзонга. Но, с другой стороны, – это её хозяин, и воля его превыше всего.

– Шаарта ар-Шурран ас-Шаккар из клана Тёмного Коршуна.

Волшебник кивнул.

– Возьми своё оружие, храбрая Шаарта. Бери-бери, не стесняйся. Я знаю, что ты никогда не обратишь его против меня. Но прежде – я хочу услыхать твою клятву.

– Клятву, хозяин?

– Да. Клятву верности. – Голос его сделался суров, но злости или раздражения в нём не слышалось. – Клятву верности, ибо свершено дело чести, и клан Тёмного Коршуна будет жить благодаря тебе.

Да. Это верно.

– Но, хозяин… – она растерялась. – Мне неведомы слова…

– Встань на одно колено, – распорядился чародей.

Орка повиновалась.

– Повторяй за мной. – Хозяин вдруг заговорил на её родном языке. – Повторяй клятву!..

Слова он выговаривал недостаточно чётко, и не было глубины рыка, присущего лишь истинному орку, но ей было приятно. Она повторяла слова, почти не слыша и даже не понимая, зачем всё это. Маг не знает, что если Драконоголовые служат – они служат до самой смерти, и нет такой силы, что заставила бы их изменить данному слову?

И чародей вдруг замедлил речь, а потом и вовсе умолк, пристально вглядываясь в орку.

– Посмотри на меня – это было вновь сказано на всеобщем.

Она подняла глаза. Чародей чуть склонил голову, едва заметно усмехнулся.

– Я напрасно трачу время, да? Ибо кто ставит под сомнение верность Драконоголовых, тот наносит им смертельное оскорбление, так?

– Мой хозяин не может меня оскорбить, – ровно сказала она, и это было истинной правдой. – Оскорбить может низший или равный. Высший лишь изъявляет своё неудовольствие или гнев.

– Хорошо. Бери оружие, снаряжайся, Шаарта. Очень скоро нам предстоит дальний путь.

– Да, хозяин. – И после паузы: – Хозяин. Обычай разрешает тому, кто служит…

– Да, да, верно! – спохватился чародей и чуть ли не покраснел. – Конечно. Обычай разрешает сразу после клятвы – которая нам не нужна – задать один вопрос. Я слушаю, Шаарта.

– Могу ли я тебя вопрошать, хозяин?

– Ох. Ну, конечно. – Он покачал головой. – Да, храбрая орка, ты можешь задавать мне вопросы, потому что от моих ответов, я понимаю, может зависеть сама наша жизнь. Задавай.

– Отправимся ли мы в страны жаркие или хладные?

– Понимаю, понимаю, надо решить, как снарядиться, – кивнул Публий. – И то, и другое, Шаарта. Наш путь лежит на север. Сперва по имперскому тракту до Роданоса – это самое простое и приятное. Затем переправимся через пролив в Чаган Го – это уже не Империя Корвус, это баронство Хафр, как бы независимое. Оттуда по… хочется сказать «дороге», но на самом деле это просто караванная тропа – через Маггор и Дриг Зиггур к Башне Полуночи. Не смотри на громкое название, на самом деле это всего лишь сторожевой пост, сама-то башня, гм, да… ну да ладно, потом расскажу. А дальше знакомые тебе, наверное, места – владения Огненноглазых, ваших сродственни… так, понятно. Никакие они не сродственники, а гнусные твари без чести и совести, так?

– Да, хозяин. – Шаарта старалась оставаться хладнокровной, как положено той, кто служит.

– Ничего. На тебе нет клановых знаков, ты моя, следовательно, у тебя с ними не может быть кровной распри. Так ведь, Шаарта? Не может?