Антон Демченко: Шаг второй. Баланс сил [litres]

– Доброе утро, Ерофей, – голос, раздавшийся от двери, полускрытой тяжёлой портьерой, заставил меня отвлечься от осмотра гостиной. Обернувшись на звук, я поднялся с кресла и коротко кивнул стоящему на пороге хозяину дома.

– Здравствуйте, ваше…

– Виталий Родионович, с твоего позволения, – покачав головой, перебил меня Старицкий.

Мы окинули друг друга изучающими взглядами и не сдержали ухмылок при появлении дворецкого, вошедшего в гостиную с подносом в руках. И было отчего. Очевидно, князь тоже не очень-то любит официоз, по крайней мере, у себя дома, поскольку одеты мы оказались под стать друг другу. Брюки, рубашка с закатанными рукавами, жилет и к чёрту галстук с пиджаком. Три-два, камнемордый. Три-два!

Сварт, правда, ни мимикой, ни жестом не выдал своего отношения к такому вопиющему нарушению этикета. Разве что в эмоциях проскользнули нотки недовольства… и смирения в адрес князя. Кажется, дворецкий давно махнул рукой на поведение своего хозяина.

Пока Сварт расставлял на столике кофейный набор, Старицкий успел приземлиться в соседнее кресло и теперь молча наблюдал за действиями дворецкого. Вот только ощущение направленного чужого внимания, змеями скользящего вокруг моего тела, не оставляло меня ни на секунду. И что самое паршивое, за этим потоком я совершенно не мог разобрать эмоции князя… кроме тех, что он сам изволил демонстрировать.

– Как твоё самочувствие, Ерофей? – спросил Старицкий, когда дворецкий покинул гостиную, закрыв за собой дверь.

– Благодарю, чувствую себя замечательно, – ответил я, делая глоток горячего, отдающего кардамоном кофе. – От вчерашнего срыва не осталось и следа.

– Переволновался?

– Можно сказать и так. Последний месяц выдался слишком… слишком активным, – согласился я. – А ваше заявление просто стало последней каплей, если можно так выразиться.

– Понимаю, – кивнул Старицкий и, в свою очередь, пригубив кофе, откинулся на спинку кресла. – Но сейчас, как я вижу, ты уже в порядке, да?

– Вполне, – пожал я плечами. – Выспался, успокоился, готов к продолжению беседы.

– Это замечательно, – вернув блюдце и чашку на столик, князь хлопнул в ладоши, и пространство вокруг на миг исказилось, пропуская через себя волну какого-то конструкта, мгновенно затянувшего стены радужной прозрачной плёнкой. Заметив мой взгляд, князь пояснил: – Вообще-то это защита от попыток подслушать или подсмотреть происходящее в комнате, но в данном случае просто знак обитателям дома, чтобы не беспокоили без веской причины. Разговор у нас будет серьёзный… и долгий. Ты готов?

– Вполне, – ответил я.

– Славно-славно, – протянул Старицкий и ожёг меня пристальным взглядом. – Спокоен, сосредоточен и совершенно не удивлён, хотя не можешь не понимать, что беседа наша будет непростой.

– Я успел понять, что всё очень серьёзно, ещё вчера, когда мне представили кое-кого из гостей вашего дома, – заметил я. – И у меня было достаточно времени, чтобы… морально подготовиться.

– Хм, что ж, это хорошо, – протянул князь и неожиданно усмехнулся. – Хотя, честно говоря, я имел в виду несколько иное. Тайны, секреты, игры плаща и кинжала. В твоём возрасте это должно вызывать несколько иную реакцию, не находишь? Душевный подъём, любопытство… в конце концов, какой мальчишка не мечтает о приключениях?

– А, вот вы о чём, – я вздохнул. – Наверное, я вас разочарую, но приключений в моей жизни было более чем достаточно, и что они представляют собой на самом деле, я знаю очень хорошо. Настолько, что меня совершенно не тянет искать их на свою пятую точку.

– Весьма… разумно, – медленно произнёс Старицкий, не сводя с меня взгляда. – А для семнадцатилетнего юноши и вовсе мудро. И это не может не радовать. Меньше всего мне хотелось бы иметь дело с восторженным романтиком.

– А это обязательно? – спросил я.

– Что именно? – не понял князь.

– Я имею в виду, вам обязательно иметь дело со мной?

– К сожалению, да, – с почти незаметным вздохом кивнул мой собеседник и тут же поправился: – Только не прими это на свой счёт. Я имею в виду сложившуюся ситуацию и проистекающие из неё проблемы вообще. Безотносительно к личностям, в эти проблемы втянутым.

– Я понял, Виталий Родионович, может быть, хватит ходить вокруг да около, и вы всё же начнёте тот разговор, которым меня так пугаете? – попросил я. Князь едва заметно усмехнулся и кивнул.

– Уговорил, – произнёс он и, чуть помолчав, заговорил вновь: – Меня призвали в этот мир больше ста двадцати лет тому назад, если быть точным, то в семь тысяч триста девяносто восьмом году, по здешнему летосчислению.