Франциска Вудворт - Особый случай [litres]

Я судорожно искал выход и не находил. Самому становилось страшно от своих мыслей. Хотелось уничтожить еще в утробе это дитя, стереть его, пока окружающим не видны признаки беременности, – вот так, одним махом решить возникшую проблему. Но я вспоминал счастливое лицо Арлисы, ее ладони на животе и понимал, что не смогу. Не смогу причинить ей боль.

От бессилия и невозможности что-либо изменить я неистовствовал, отыгрываясь на приближенных. Не спускал ни малейшей провинности, лишая чинов и привилегий. Занимался перестановкой, снимая с должностей. Мне уже боялись попадаться на глаза.

Окружающие искали причины моего плохого настроения и уже шептались о моем охлаждении к невесте. Слугам известно, что с момента нашего возвращения я больше не навещал ее. Наверное, к лучшему. Пусть считают, что размолвка стала причиной разрыва отношений.

Нужно позаботиться о ее будущем. По-хорошему, следует выдать замуж, чтобы ребенок родился в браке. Я все еще ее опекун и могу дать хорошее приданое. Подходящего родовитого жениха, готового признать чужого ребенка, найти не проблема, но вот как заставить Арлису подчиниться и быть благоразумной? Она скорее согласится жить в глуши и одна воспитывать ребенка, чем выйти замуж за незнакомца.

А вот с пиратом она хотела остаться. Только я не мог позволить ей вести жизнь, полную опасностей. Несмотря ни на что, любил ее и должен был позаботиться о благополучии своей девочки. И поэтому думал, думал, ища решение.

Когда мне донесли, что границы нарушил неопознанный корабль, который не удалось задержать и против которого все боевые заклинания оказались бесполезны, я уже знал, что дальше делать.

Арлиса

У меня будет ребенок.

От Рейна.

Я повторяла мысленно эти две фразы каждый день, каждое утро, едва открывала глаза. И понимала, что мир вокруг меняется. Или это менялась я сама и начинала воспринимать мир совсем по-другому.

Руки опять опустились на живот. Совсем плоский, как всегда. Беременность пока могли заметить лишь целители. И знали о ней лишь они и я.

И Дэриэн…

Волна холода прошла вдоль спины, точно ледяной маг внезапно оказался рядом. Я даже обернулась, хотя точно знала, что Дэриэн уехал из города. Он теперь часто выезжал. И погода начинала хмуриться, иногда проносилась короткая злая метель. Мне ли не знать, отчего это происходило. Ледяной маг бушевал. И погода реагировала на его состояние.

Я выглянула в окно. Метель, опять метель. Я, даже стоя в теплой комнате, ощущала, насколько она злая. Ветер скребся в окно, бросался мириадами снежинок.

А затем все прекратилось так же резко, как и началось. Разве что снег ослепительно сверкал под выглянувшим солнцем.

Выйдя из комнаты, я сразу же наткнулась на двух стражей в серебристой форме. Они замерли по обе стороны от двери. Нет, пленницей я не была. Но стража следовала за мной повсюду, как тень. Тогда как прежде я могла бродить везде, где вздумается, и никому бы в голову не пришло следить за мной.

Попытки поговорить с Дэриэном ни к чему не привели. Он откровенно избегал меня. Потому большую часть времени я проводила в своих комнатах. Где сидела и думала, как быть дальше. Теперь я в ответе не только за себя, но и за ребенка.

К тому же меня терзали страхи. Они появлялись вечерами, мучили во сне и лишь наутро немного ослабевали. Алин успокаивал, говорил, что такое состояние нормально для будущей матери. И советовал пить успокаивающие зелья. Я кивала, но пить их боялась. В отличие от меня, Дэриэн известию о беременности не обрадовался. Дивы могли иметь детей лишь от тех, кого любят и с кем идеально совместимы сущностями. С Рейном это случилось без всяких рун и заклинаний.

В окно я увидела, как возвращается Дэриэн. Как всегда, верхом на Мраке, один. Саар нервничал, но не смел ослушаться своего господина. Да и кто осмелился бы напасть на ледяного мага в его землях? Безумец, не иначе…

Точно ощутив мой взгляд, он вскинул голову. Не знаю, увидел ли меня с такого расстояния, но почувствовал – точно. Все же руны на мое тело наносил Дэриэн. И они усиливали нашу с ним связь.

Иногда я подозревала, что руны же и являлись причиной страхов. Пусть и отчасти. Каким-то образом часть боли Дэриэна передавалась мне.

Лишь бы ребенку не навредило все это…

Я проводила Дэриэна взглядом, он уже спешил в сторону королевских конюшен. И со вздохом отошла от окна. Что делать? Вернувшись во дворец, который столько лет считала домом, теперь я ощущала себя здесь чужой. Меня тяготил холод, вечная зима за окнами, взгляды придворных. И вопрос: что делать дальше? Чувствовала, что им же задается и Дэриэн.