Наталья Осояну: Белый фрегат [litres]

Еще шаг.

Как все просто, как легко: можно больше не бежать. Отныне она ни в чем не будет нуждаться, получит в свое распоряжение все блага, какие только можно себе представить, потому что щупач, разумеется, прав: совы не умеют сражаться. Совы мирные, спокойные книжники, добродушные, но необщительные, предпочитающие общество себе подобных. Наверное, это их и погубило… в числе прочих причин. Не сумели вовремя обзавестись друзьями. Слишком увязли в прошлом и недооценили то, как быстро менялось настоящее.

И опять она шагнула вперед, а потом мир погрузился в хаос.

В третий раз за одни сутки.

Щупач зашипел. Кайрен прыгнул вперед, вопя и размахивая саблей Ристо, которая невесть как оказалась у него в руке. Цапля выругался и отшатнулся.

«Ах, – пронеслось в голове у Лары, – вы ведь ненамного сильнее сов, когда вас никто не слушает».

Скопа ударил шипастым кулаком – и полетели брызги чьей-то крови.

А потом…

Потом три ее врага стали пламенем.

Они не загорелись, словно облитые звездным огнем. Они целиком превратились в пламя и исчезли в один миг – в одной вспышке. Ничего от них не осталось – ни единой частицы пепла.

Лара ощутила почти необоримое желание распахнуть двери в свою Внутреннюю библиотеку и запереться там, она даже услышала знакомый скрип несмазанных петель – но потом сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. «Позже». И она повернулась, избавившись от невидимого поводка, и забытое слово вернулось в ее память, в ее разум.

«Непокорность».

Кайрен лежал на палубе, под ним ширилось темное пятно. Кровь мгновенно впитывали «доски» – на самом деле плоть живого фрегата, – но крови было слишком много, и слишком много боли. Велин упал на колени рядом с ним, простер руки над раной, но Лара прочитала много книг и знала: даже у чудесных целительских способностей есть предел. Даже Пресветлая Эльга не спасла бы обреченного.

Чуть позади от нее стоял шкипер. Рука его все еще была поднята, а разноцветные глаза сияли жутким огнем, какого Лара никогда не видела и даже не думала, что увидит. Она не хотела увидеть такое снова.

«Позже!»

Она рухнула на палубу рядом со своим женихом. Велин опустил ладони ниже, но Кайрен неожиданно поднял руку, гоня целителя прочь. Он стремительно слабел, но смысл жеста был прост и понятен. Кайрен не помнил стольких книг, сколько помнила она, но чувствовал приближение Великого Шторма.

– Зачем? – спросила Лара.

Он улыбнулся, глядя на нее с нежностью. Это была совсем слабая, призрачная улыбка, но Лара ее увидела. Что-то обожгло ее изнутри – какое-то странное мощное пламя, сродни тому, которое уничтожило трех магусов.

Краем глаза заметив шевеление, Лара подняла голову. Шкипер Ристо подошел к фальшборту и громко и спокойно проговорил, обращаясь к морякам фрегата-ловца, которых они не могли видеть, поскольку его борт высоко вздымался над палубой «Шустрой».

– Я знаю: сейчас вы спрашиваете себя, правда ли увидели то, что увидели, или же это был какой-то трюк со звездным огнем и краффтеровской машиной. И, возможно, подумываете спуститься, чтобы разобраться в случившемся и, если получится, отомстить.

Ответа не было, и шкипер продолжил все тем же ровным голосом:

– На вашем месте я бы отсюда ушел. Ох, нет. Я бы убежал!

Сначала была тишина, а потом раздался треск, и абордажные крючья начали подниматься. Лара выдохнула и повернулась к Кайрену, который был еще жив. Велин что-то говорил о необходимости спешить, но она не слушала.

– Зачем? – спросила она, чувствуя на щеках жгучие слезы.

– Затем, – прошептал он, – что бескрылые птицы по-другому не летают.

Они погребли Кайрена в море. Это означало, что «Шустрая» сожрала его тело.

Лара не стала возражать. Она знала, что нет ни единой возможности довезти его до суши и надлежащим образом сжечь на погребальном костре. Так что оставалось лишь море, и какая разница – рыбы или живой фрегат? Лара была слишком растерянна, чтобы об этом думать. Они унесли тело в трюм; в какой-то момент она почувствовала… нечто. ~Прикосновение~. Вздох. Шепот. Ни в одной из прочитанных книг не было ответов на вопросы, которые стайкой встревоженных мальков вертелись у нее в голове: а с телами своих друзей моряки так же поступают? Что чувствуют, когда корабли их съедают? Если связь между членами команды и впрямь так сильна, как принято считать, – смерть одного должна быть мукой для всех…

А если они правы, и умерший на воде действительно попадает во владения Великого Шторма? Ох, Пресветлая, забери его, защити его. Защити после смерти, как не смогла защитить при жизни.