Наталья Осояну: Белый фрегат [litres]

Прямо по курсу мелькнул свет.

«Что это?..»

Это был фрегат.

Это был самый странный фрегат из всех, какие Лара видела воочию или о каких читала в книгах. Прежде всего, он оказался белого цвета. Не цвета снега или цветка лилии. Цвета глаз слепца, цвета пепла на погасших углях. И еще он был огромным. Самые большие живые фрегаты Лара видела в Ламаре, где имелся достаточно просторный порт: четырехмачтовые громадины, посреди которых «Шустрая» выглядела бы котенком посреди стаи волкодавов. А этот… этот на их фоне казался жеребцом-тяжеловозом. У него было не то шесть, не то семь мачт – Лара не смогла их сосчитать из-за спутанных снастей и рваных парусов, большей частью безвольно обвисших. Как же тогда он двигался? Неужели его глаза, тошнотворные как скисшее молоко, что-то видели?

И кто был его навигатором?..

Лара наконец-то поняла, что этот фрегат ей все-таки известен – по книгам, разумеется. Ее удостоил визитом призрак из немыслимо далекого прошлого, одна из самых странных загадок бескрайнего океана. Люди рассказывали байки об этом корабле, намекая, что им управляет сам Великий Шторм. Лара почти поверила, но потом нашла в себе силы заглянуть в слепые глаза странного и на удивление материального видения: не было в них ни ненависти, ни коварства, присущих повелителю морских бурь – одна лишь безграничная печаль.

– Белый Фрегат… – потрясенно проговорил Кайрен. – Я и не думал, что увижу его собственными глазами…

– В море и не такое случается, – сказал Велин с намеком на бахвальство, и Унаги утвердительно хмыкнул. Оба заметно расслабились и теперь стояли рядом с Ларой – там, откуда было проще увидеть огромный белый корабль, исчезающий в тумане справа по борту. Вопли мурен стихли, сами они скрылись из вида. Море успокоилось, и туман начал рассеиваться, словно уходя вслед за Белым Фрегатом. В чистом небе звезды светили весело, как будто ничего особенного не произошло.

– Чудом уцелели, – сказал Кайрен и нервно рассмеялся. Велин кивнул и мгновенно помрачнел. Он повернулся к Ристо, который тихо стоял у кормы, держа в руке саблю.

– Что? – резко спросил целитель.

Когда шкипер не ответил, Велин и Унаги бросились к нему – но он вскинул руку, и они замерли как вкопанные.

– Ни шагу, – хрипло проговорил Ристо. Он вдруг глухо застонал и согнулся пополам, рухнул на колени, выронив оружие. В свете корабельных фонарей Лара увидела, что его лицо сделалось белым, в цвет призрачного фрегата, который они только что повстречали. Он оскалил зубы от мучительной боли, и его единственный глаз широко распахнулся от ужаса.

– Ты ранен? – спросил Велин. – Мурены, они… «Шустрая» ранена?

– Зря надеешься, – простонал Ристо. – Ты знаешь, в чем дело.

– Да в чем же?! – вскричала Лара.

Велин повернулся к ней, не пряча смятения:

– «Шустрая» хочет расти, стать большой. Ристо не согласен. Она вот уже некоторое время вела себя смирно, без фокусов, но мы знали, что она ждет… и теперь, из-за мурен и всего остального, он ослабил контроль. Она растет.

– И это всё? Почему вы так испугались?

На этот раз ответил Ристо.

– Потому что, – прохрипел он, – ей надо набрать вес, а мы для нее всего лишь… сырье. – Он помолчал и прибавил с кривой ухмылкой: – Точнее, пища.

Наверное, следовало бы прыгнуть за борт, но всех парализовал страх. Велин и Унаги бросились к Ристо – хоть он и запрещал им двигаться, – и это было последнее, что Лара увидела перед тем, как раздался страшный неописуемый звук, от которого заныли кости и зубы и что-то едва не лопнуло внутри черепа. Он сводил с ума, и Лара, зажмурившись и рухнув на колени, зажала уши ладонями, тщетно пытаясь защититься от него. Но он шел со всех сторон, и сам воздух вибрировал от него. Прошла целая вечность, прежде чем снова наступила тишина.

Она оказалась недолгой. Раздался громкий хруст и скрежет, и, хотя Лара стояла на коленях, ей показалось, что палуба уходит из-под ног. Сначала доски сделались мягкими, как рыхлая земля, и податливыми, как поверхность болота. Лара не могла открыть глаза, не могла пошевелиться. Она не чувствовала боли, но испытывала странное ощущение – словно что-то дергало ее сознание, какой-то вопрос на языке, которого она не понимала и поэтому была не в силах ответить, хотя каким-то образом знала, что ответ важен, что от него зависит чья-то жизнь. Силу – существо, задававшее этот вопрос, – разочаровала ее непонятливость.

Потом над нею раздался шорох, и ~кто-то~ вздохнул с облегчением.