Себастьян Кастелл - Убийца королевы [litres][с иллюстрациями]

— Всё в порядке, малыш, — прохрипел маршал. — Я знаю, ты ничего не можешь с собой поделать.

Софист потянулся внутри меня, и мои руки начали сжиматься, очень медленно.

— Девушка из трактира, — прохрипел Колфакс. — Заплатил ей. Мне просто нужно было убрать тебя от короле…

Я почувствовал, как пленитель сжал мои руки ещё сильнее, и на мгновение ощутил к нему благодарность. Будь я свободен, мне пришлось бы поставить жизнь королевы выше своего желания убить Колфакса за то, что тот со мной сотворил. Будь я свободен, мне бы пришлось позволить маршалу сделать последнюю, нерешительную попытку искупления. Маршал Колфакс сломал меня так, как не смог сломать никто — даже мой отец. Он взял каждую историю, которую я слышал о Чёрной Тени, каждый страх, который я перед ней испытывал, и сделал их реальными. Мои руки так крепко сжали его горло, что я почувствовал, как его мышцы судорожно сокращаются. Через мгновение он был мёртв.

— О, Софи? — вмешался голос Дарлины. — Пусть господин Келлен перенесёт старого Колфакса на кухню. Я должна начать с него.

Кажется, я на мгновение потерял сознание, потому что когда пришёл в себя, сидел на кухне за круглым деревянным столом. Королева сидела напротив меня, Мартиус и его жена — слева и справа. Тело маршала Колфакса лежало на полу рядом с нами. Пленитель стоял в стороне, не сводя с меня глаз, и я снова ощутил такое полное отсутствие контроля над собой, что испугался, как бы Софист не забыл заставить меня дышать.

— А теперь, маленькая госпожа, — начал Мартиус, — вам пора подписать приказ, чтобы мы могли покончить с этой глупостью.

Глаза королевы были полны слёз, лицо покрыто порезами и синяками, и я видел, что они тянутся под ночную рубашку, которую на неё надели. Внутри меня поднималась чёрная, кровавая ярость, но я ничего не мог поделать.

Дарлина протянула руку, вложила перо в руку королевы и ласково сомкнула на ней свои пальцы.

— Теперь без глупостей, маленькая госпожа. У Эди мягкое сердце, но я возьму свои швейные ножницы и буду отрезать от тебя по кусочку, пока ты не сделаешь всё правильно и не подпишешь.

Королева секунду смотрела на меня. Я не мог даже вглянуть на неё, чтобы выразить хоть какое-то сочувствие. Наверное, я выглядел так, будто мне всё равно. Она только грустно мне улыбнулась и подписала бумагу. Мне хотелось закричать на неё, как-то выплеснуть кипящий в сердце гнев, прежде чем он разорвёт мне грудь. Ничего не получилось. Джиневра, которая могла бы стать достойной королевой своего народа, если бы не доверилась изгою с Чёрной Тенью, подписала отречение от трона, а вместе с ним от жизни.

— Ну что ж, — сказал Мартиус, — это было очень мило сделано, маленькая госпожа. Воистину очень красиво сделано.

Он повернулся к Дарлине.

— Дорогая, ты так хорошо умеешь обращаться с детьми. Это заставляет меня жалеть, что мы не завели своих, когда были ещё достаточно молоды.

Он повернулся и мгновение смотрел на королеву.

— Я почти задумываюсь, нельзя ли… но нет, это было бы просто непрактично.

— О, Эди, — сказала Дарлина, похлопав его по плечу. — У тебя такое мягкое сердце. Не заставляй меня проливать слёзы. Мне нужно поработать над старым Колфаксом.

Она сняла с одной из полок коробку и достала оттуда длинную иглу, из тех, какие используются для шитья кожи. Зажала иглу в губах, села на пол, скрестив ноги, и положила голову Колфакса себе на колени.

— Эди? Я такая дурёха и забыла нитку. Будь добр, принеси её. Красную, пожалуйста.

Мартиус встал, вытащил из коробки катушку красных ниток и протянул ей.

— Эта женщина любит шить, — сказал он, снова садясь. — Когда я сказал, что нам придётся отсидеться здесь, она попыталась захватить половину своих коробок для шитья.

— Не преувеличивай, — упрекнула его жена. — Кроме того, хорошо, что я их захватила, правда? Как ещё мы могли бы позаботиться о старом Колфаксе?

Она вдела нитку в иглу и воткнула остриё иглы в середину правого века Колфакса. Выдернула иглу — послышалось тихое «пиу», — а потом продела сквозь нижнее веко.

— Фу, — сказал Мартиус. — Вряд ли мне захочется смотреть, когда она доберётся до ушей.

Дарлина покачала головой, продолжая сшивать веки мёртвого маршала.

— Ты говоришь, как тот, кому никогда в жизни не приходилось готовить индейку.

Королева тихо всхлипнула, и я понял, что с ней творится из-за этого бессмысленного поступка.

— Ну-ну, маленькая госпожа, — сказал Мартиус. — Я знаю, это плохо, но Колфакс мёртв. Он ничего не чувствует.