Шелби Махёрин - Змей и голубка [litres]

– С этим кольцом все иначе.

Он снова нашел мои губы взглядом.

– Ну разумеется.

– Бас. – Я многозначительно щелкнула пальцами у него перед носом. – Соберись, пожалуйста. Это важно.

Когда-то, только прибыв в Цезарин, я сочла Баса довольно красивым. Достаточно красивым для ухаживаний. И определенно – для поцелуев. Я оглядела его лицо. Ниже уха, под бородой, до сих пор скрывался маленький шрам – это я укусила Баса в одну из самых страстных наших ночей.

Я печально вздохнула, вспомнив об этом. У Баса была прекраснейшая янтарная кожа. И очень упругая задница.

Он хмыкнул, будто прочтя мои мысли.

– Хорошо, Луи, я постараюсь мыслить пристойно – только и ты уж тоже потрудись. – Помешивая шоколад, он с усмешкой откинулся на спинку стула. – Так, значит… ты желаешь ограбить аристократа и, конечно же, явилась за советом к знатоку.

Я фыркнула, но прикусила язык. Бас приходился четвероюродным внуком барону и поэтому имел прелюбопытный статус – он одновременно и принадлежал к знати, и не принадлежал к ней. Благодаря богатству барона он мог одеваться в лучшие наряды и посещать роскошнейшие приемы, но при этом никто из вельмож не утруждался даже запомнить, как его зовут. Это бывало очень кстати, поскольку Бас частенько ходил на такие приемы как раз затем, чтобы обчистить этим вельможам карманы.

– Разумное решение, – продолжал Бас. – Поскольку олухи вроде Трамбле прячут свои ценности под семью замками за семью дверями под надзором стражников и сторожевых псов – и это явно еще не все. А уж теперь, после того, что стало с дочерью Трамбле, предосторожностей наверняка еще прибавится. Ведьмы похитили ее среди ночи, верно? Уверен, отныне Трамбле будет осмотрителен вдвойне.

Вот ведь подгадила мне эта Филиппа.

Хмурясь, я бросила взгляд на окно кондитерской. Там на витрине красовались всевозможные вкусности – торты в глазури, сахарные батоны, шоколадные тарталетки, а также разноцветные макаруны и фруктовые слоеные пирожные. Довершали картину малиновые эклеры и яблочные пироги.

Из всего этого безобразия, однако, только при виде булочек в карамели с корицей и сливками мой рот действительно наполнился слюной.

И тут, как по заказу, на пустое сиденье перед нами плюхнулась Коко. Она поставила передо мной тарелку с булочками.

– Ешь.

Я готова была ее расцеловать.

– Ты просто богиня. Ты ведь это знаешь, да?

– Конечно. Только не жди, что я стану держать твои волосы, когда потом тебя будет тошнить. Ах да, и с тебя серебряная крона.

– Вот еще. Это ведь и мои деньги…

– Да, вот только булочку ты и так можешь выклянчить у Пана когда пожелаешь. Так что считай, что крона – это плата за услугу.

Я оглянулась на низкорослого полного мужчину, который стоял за стойкой, – Иоганна Пана – виртуоза-кондитера и того еще болвана. Но, что важнее, он был близким другом и наперсником мадемуазель Люсиды Бреттон.

А мадемуазель Люсида Бреттон – это я. Только в светлом парике.

Порой носить мужской костюм мне не хотелось – и я быстро обнаружила, что Пан питает слабость к прекрасному полу. Обычно мне достаточно было просто похлопать ресницами, чтобы добиться желаемого. Иногда приходилось проявлять… чуть большую изобретательность. Я тайком покосилась на Баса. Он и не подозревал, каких гнусностей успел натворить с бедняжкой мадемуазель Бреттон за прошедшие два года.

Пан совершенно не выносил женских слез.

– Я сегодня одета мужчиной. – Я вцепилась в первую булочку, безо всяких церемоний откусив от нее сразу половину. – К тму же он прдпчтает… – Я резко проглотила кусок, и на глазах выступили слезы, – блондинок.

Темные глаза Баса так и источали жар при взгляде на меня.

– В таком случае у этого господина дурной вкус.

– Фу. – Коко закатила глаза. – Может, хватит? Такие воздыхания тебе не к лицу.

– А тебе усы не к лицу…

Я оставила их препираться и снова занялась булочками. Коко набрала их столько, что хватило бы на пятерых, но я была готова осилить эту тяжкую ношу. Увы, всего три булочки спустя эта парочка ухитрилась испортить аппетит даже мне. Я резко отставила тарелку.

– Бас, у нас нет такой роскоши, как время, – перебила я, видя, что Коко готова кинуться на него с кулаками. – К утру кольца уже не будет, а значит, провернуть дело нужно сегодня. Ты нам поможешь или нет?

Он нахмурился, услышав мой тон.

– Лично я не понимаю, ради чего вся эта суета. Чтобы скрыться, кольцо невидимости тебе не нужно. Ты ведь знаешь, тебя могу защитить я.