Розария Мунда - Рожденный в огне [litres]

– Там Ли, – обратился ко мне Кор. Он указал рукой на северо-запад.

Белый аврелианец приблизился к западному горизонту – он возвратился с высокогорья. Меня одновременно наполнило облегчение и ужас: он сделал это.

«Мой Ли, через какой же ад ты прошел, чтобы вернуться к нам?»

– Спускаемся.

Митрайдс, сидящая на Аэле позади меня, схватила меня за бока, втягивая воздух, когда мы нырнули вниз: все драконы вокруг нас опустили свои крылья, снижаясь.

Мы приземлились на не защищенные от ветра каменные плиты перед стражей Защитника. Крисса подала руку Хейн, Кор помог генералу Холмсу слезть, а мы с Лотусом помогли Доре. Остальной флот тоже приземлился, образовав полукруг между нами и стражей. Сегодня облака низко нависали над карстом, а рассвет рассеивался розовым туманом. Старые деревья, движения которых сковал многолетний ветер, почти превратились в кустарники: они граничили со старым помостом и обозначали собой край карстового плато. Над помостом возвышались три мраморные арки, на которых сидели триархи прошлых веков, а за ними виднелась каменная цитадель.

Оглушенная неослабевающим ветром, я собрала в кулак всю свою смелость, чтобы взглянуть на Атрея. Он стоял на помосте, окруженный арками, а его короткие серые волосы трепал ветер. На Крепости уже стало достаточно светло, и я могла видеть его лицо.

Еще мгновение он переводил взгляд с одного лица на другое, задерживаясь на Холмсе, Хейн и Митрайдс, а затем на множестве наездников, сидящих на драконах позади нас. Будто он кого-то искал. А затем я заставила себя заговорить, и он обратил внимание на меня. Мне пришлось повысить голос, чтобы ветер не заглушал мою речь.

– Как вы просили, Защитник. Ваши свидетели.

Смотреть в глаза Атрею было словно позволить ему себя просверлить. Я думала о своей форме, о плаще наездника, развевающемся позади меня, о моем драконе, стоящем справа.

– Спасибо, Антигона.

– В чем смысл всего этого, Атрей? – спросила Дора Митрайдс.

Генерал Холмс с недоумением осмотрел разрушенный Небесный Суд, а затем заметил стражей Защитника и нахмурился. Будто отметил для себя присутствие ополчения и отдаленность нашего местоположения и теперь начал задумываться о том, что значит эта комбинация. Хейн медленно и долго смотрела на меня, затем на Защитника и поняла то, что не было сказано.

У Атрея не было возможности ответить на вопрос Доры. На краю помоста приземлился силуэт последнего дракона, светящийся в небе. Пэллор больше не светился серебристо-белым: он почернел от пепла, и каждый его вздох сопровождался хрипом. Когда Ли соскользнул на землю, я поняла, что его броня запачкана в основном драконьей кровью. Он повернулся к нам спиной, его плечи сгорбились, одной рукой он сжал гребень на спине Пэллора, чтобы удержаться.

– Что, черт возьми, происходит? – тяжело дыша, спросила Дора позади меня.

– Атрей, – произнес Холмс с нарастающим напряжением, а затем едва двигающимися губами, чтобы только Защитник слышал его слова, добавил:

– Почему твоя стража ждет нашего Первого Наездника на вершине Крепости?

Я не ждала ответа Атрея. Вместо этого я отвернулась от них и пошла к Ли. Я спиной чувствовала взгляды. Я подошла к краю помоста, присоединившись к Ли. За помостом карст пропадал в сияющем тумане, а Дворец, город и река все еще оставались в тени.

Когда Ли отошел от Пэллора, дракон начал издавать пронзительные крики. Лицо Ли осталось отрешенным, он не заметил того, что я подошла к нему, пока я не позвала его по имени. Я обняла его, прижавшись к нему, и вдохнула запах драконьего огня и крови. Когда он опустил голову мне на плечо, он на мгновение затих – будто неконтролируемые страдания Пэллора отражали что-то, что он сам пытался сдержать. А потом наступил подходящий момент. Из него вырвался крик горя, приглушенный крик побежденного, словно звук вылетел из его уст против его воли. Я чувствовала, как во мне вспыхнула ответная печаль.

Но я подавила ее. Время скорбеть наступит позже. Я пропустила его вперед.

– Они ждут, Ли.

Он не спросил почему, а просто кивнул и выпрямился. Ли провел рукой по глазам и впервые за все время посмотрел мимо меня, в сторону остальных. При виде них, кажется, его мысли обрели четкость. Стенания Пэллора рядом с ним затихли, он уже почти замолчал. Ли вдруг решительно отвернулся от меня и раскрыл огромный мешок, привязанный к боку Пэллора. В нем вырисовывались страшные очертания. Он вытащил из мешка запятнанный, почерневший шлем, на котором был все еще различим символ Грозового Бича и горного вереска.