Ян Мир - Тень белого ворона [litres]

– Она наш гость, – мягкое замечание разительно отличалось от властного выражения лица. – Прояви великодушие, Гай.

По моей коже пробежал озноб, а дыхание перехватило. Усилием воли мне удалось подавить в себе порыв повернуться, чтобы встретиться глазами с человеком, чье имя вбилось в мою память еще в первый день появления в этом мире. Я думала, нам с Реном удалось избежать участи печального знакомства с Гаем, но мы лишь отсрочили его. Увидев, как от моего лица отлила кровь, Шан мягко улыбнулся и добродушно продолжил:

– Будешь послушной, и тебя не обидят.

В ответ на его обещание мое сердце словно сжали ледяные пальцы. Стараясь заглушить приступ паники, я вдавила ногти в тонкую кожу ладоней. Боль не помогла, зато немного прояснила мысли.

– Ты ведь пришла за своим другом?

Теряя контроль над эмоциями, я вскинула голову на Шана и вместе с тем резко втянула носом тяжелый запах его сигареты. Горечь табака обожгла горло. Я могла бы сказать, что понятия не имею ни о каком друге, но Шан раскусит мою ложь, прежде чем я открою рот. Что-то подсказывало – он из тех людей, кто видит тебя насквозь и с легкостью чует фальшь. Сквозь забитое окно в комнату проник легкий сквозняк. Клубы дыма от сигареты лениво дернулись в сторону.

– Ты знаешь, кто он? – вкрадчиво поинтересовался Шан, прожигая меня своим взглядом.

Я тяжело сглотнула и еще крепче сжала пальцы. Кто такой Рен? Я знала о нем совсем немного. Он тот, кто помогает лагерю Псов, тот, кто мучается от приступов, и тот, кому осталось жить всего лишь год. Он поет песни людям, даря им веру в завтрашний день. И он привязан к этому миру, а мир к нему. Рен выбрал мне имя, нас связывает клятва. Но дело не только в ней, а в чем-то большем. Настолько большем, что оно поглощает без остатка, позволяя понять саму суть, уловимую только одними чувствами.

Молчание затянулось. Горькие клубы дыма плыли по комнате, резкий запах гниющих яблок усилился. Мне вспомнилась вонь Беты и дом на краю мрачного сектора. Ступени, покрытые пылью, ободранные перила, старая дверь, стены с обшарпанной штукатуркой, ветхий шкаф и стул с отломанной ножкой, множество книг, кухонная полка с зеленым чаем разных сортов. Мне вспомнились уют и теплота, долгие разговоры и правила. Мне вспомнилась надежда. Перед глазами соткался образ Рена с самодовольной улыбкой на губах.

Кто такой Рен?

– Моя семья.

Ожидая насмешки, я выпрямилась и с вызовом посмотрела на Шана. У меня не было другого ответа. Да и быть не могло. Уверенность в своих словах помогла мне расправить плечи. В семье не бросают, не предают. Я пришла за Реном. И мы уйдем вместе. Должны уйти.

– Большая редкость в этом мире, – медленно проговорил Шан и затянулся сигаретой. – Невообразимая ценность, – он выдохнул дым и замолчал.

Думаю, он пробовал давно забытое слово «семья» на вкус. Я видела, как шевелились его губы, повторяя одно и то же. Снова и снова, пока его взгляд рассеянно скользил по комнате. Предаваясь воспоминаниям, Шан словно ушел на время из этого мира и вернулся туда, где его ждали. Его лицо утратило жесткость, морщины на лбу и в уголках глаз разгладились. Возможно ли, что у него был тот, кто ему важен, ради кого он жертвовал всем? Если так, то, наверное, я смогла бы попробовать его понять.

– Твоя семья сейчас перерождается, – грубо оборвал тишину Гай.

Я побледнела. Кулаки безвольно разжались. Шан, отвлеченный воспоминаниями, вернулся к происходящему.

– Гай, – он смял в руке пачку сигарет и, глядя сквозь меня, жестко приказал, – закрой рот.

Мои ладони стали мокрыми. Ворот футболки сдавил горло. Смятая пачка приземлилась на пол.

– Что с ним? – собственный сиплый голос показался мне слишком громким.

В кончиках пальцев возникло покалывание. Волнение сдавило грудную клетку, мешало дышать. По виску скользнула капля пота. Ноги стали ватными. Казалось, еще немного – потеряю контроль, свалившись на колени перед Шаном. Недокуренная сигарета встретилась с полом. Угольки рассыпались по бетону и теперь медленно затухали.

– Ничего серьезного, – расслабленно протянул Шан, наблюдая за моей реакцией. – Я всего лишь поставил ему раствор, благодаря которому он примет свое истинное обличье.

– Ты отравил его?

В ответ на мое обвинение Гай ощутимо дернулся. Я почувствовала, как его пальцы на секунду опустились на мое плечо, а затем отпрянули.

– В небольших дозах яд может стать лекарством. Но если твой друг будет сопротивляться ему, то лекарство действительно принесет смерть.