Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

Магнус посмотрел на Катарину.

– Уверен ли я? Абсолютно уверен.

Она сжала его руку и встала рядом с Джиа. Вокруг помоста образовалось второе кольцо: Блэкторны и друзья встали плотной шеренгой. Джулиан улыбался тихой улыбкой, Эмма лучилась счастьем. Магнус поднялся по ступенькам и встал напротив Алека.

Алек протянул руки, Магнус взял их, заглянул в синие глаза – точно того же оттенка, что его магия, – и на него снизошел великий покой, превыше всего, что он до сих пор чувствовал.

Никаких сомнений. Не нужно снова спрашивать себя, обыскивать темные закоулки души – он и так уже все их обыскал, тысячу раз, десять тысяч раз, за годы, что знал Алека. И не потому, что сомневался, а потому что никак не мог понять, почему не сомневается. Никогда в жизни он не знал такой спокойной уверенности. Он всегда жил счастливо, не ведая сомнений, переплавляя любопытство и странствия в поэзию, не зная удержу и наслаждаясь свободой. А потом встретил Алека.

И его потянуло к нему, необъяснимо, неожиданно. Он хотел видеть его улыбку, знать, что он счастлив. На его глазах Алек превратился из стеснительного мальчишки с кучей секретов в гордого мужчину, глядящего на мир открыто и без страха. Алек подарил ему веру – веру в то, что Магнус достаточно силен, чтобы сделать счастливым не только его одного, но целую семью. И в этом взаимном счастье Магнус не просто обрел новую свободу, но и купался в сиянии невообразимого блаженства.

Кто-то, возможно, назвал бы это божьим присутствием.

Благодатью.

Магнус же просто называл это Александром Гидеоном Лайтвудом.

– Начнем, – сказала Джиа.

Эмма даже на цыпочки привстала от волнения. Все заранее знали, что на пляже будет неожиданная свадьба – во всяком случае, для Магнуса неожиданная. Если Алек и нервничал, ему неплохо удавалось это скрывать. Никому даже в голову не пришло, что Магнус может сказать нет, но Эмма помнила, как тряслись у Алека руки, и теперь сердце ее пело и пузырилось счастьем, как шампанское, оттого что все получилось как надо.

Джейс помог Алеку надеть темно-синюю форменную куртку с золотыми рунами, а Катарина накинула кобальтово-золотой шелковый плащ на плечи Магнуса. Затем оба отступили, и воцарилось молчание. Заговорила Джиа:

– На протяжении долгих веков было не так уж много официально признанных союзов между Сумеречными охотниками и Нижнемирскими. Настала заря нового времени, а с ним придут и новые традиции. Сегодня Магнус Бейн и Алек Лайтвуд пришли сюда, чтобы соединить свои жизни и сердца, и все мы готовы засвидетельствовать и признать истинный союз двух душ, желающих хранить верность друг другу.

Она кашлянула. Джиа выглядела немного бледной, как и в Зале Соглашений, но уже не такой усталой. Радость и гордость были написаны на ее лице, когда она окинула взглядом собравшихся.

– Александр Гидеон Лайтвуд, обрел ли ты ныне того, кого почитает и любит душа твоя?

Тысячи лет на свадьбах Охотников задавали этот вопрос. Наступило благоговейное молчание: на глазах у всех шел священный обряд. Эмма невольно потянулась к руке Джулиана, и он привлек ее к себе. В том, как Магнус и Алек смотрели друг на друга, было что-то такое… Эмма почему-то думала, что они будут улыбаться, но оба были серьезны. Каждый глядел на возлюбленного так, будто тот сиял как полная луна, затмевая любую звезду на небе.

– Я обрел его, – сказал Алек. – И больше не отпущу.

– Магнус Бейн, – продолжала Джиа, и Эмма подумала, что лишь во второй раз в истории их племен этот вопрос адресуют чародею. – Ходил ли ты меж стражами и в городах земных? Обрел ли ныне того, кого почитает и любит душа твоя?

– Я обрел его, – ответил Магнус, не сводя глаз с Алека. – И больше не отпущу.

– Тогда настало время обменяться рунами.

В традиционной церемонии Охотники отмечали друг друга брачными рунами и произносили клятвы. Магнус руны носить не мог, они сожгли бы ему кожу. Эмма с удивлением увидела, как Джиа вложила что-то в руку Алеку. Сверкнуло золото.

Алек шагнул вперед – в руках у него оказалась золотая брошь в форме руны Законного брака.

– Стрелы любви – стрелы огненные; она – пламень сильный. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее, – Алек шагнул к Магнусу, зазвучали слова нефилимского брачного обета. – Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень на руку твою, ибо крепка, как смерть, любовь. И так связаны мы – крепче пламени, крепче воды, крепче смерти самой [10] Книга Песни Песней Соломона, 8:6. .