Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– Я хочу сказать, что у тебя пытливый ум, – продолжал Магнус, возвращаясь на прежний курс. – Ты хочешь исследовать жизнь, раскрывать тайны – за этим тебе и был нужен Схоломант. Правда ты думал, что не сможешь этого, потому что твоя сестра-близнец хотела быть парабатаем, а заниматься и тем и другим у тебя бы не вышло.

– Ради нее я бы отказался от Схоломанта, – сказал Тай. – И все, кто туда поступил, Зара и остальные, были гадкие.

– Теперь Схоломант станет совершенно другим, – пообещал Магнус. – Когорта успела порядком его отравить, но теперь их там больше нет. Думаю, в новом Схоломанте тебе понравится. Горе – тяжкая ноша, Тай, – его голос смягчился. – И перемены – единственное, что его лечит.

– Спасибо, – сказал Тай. – Можно, я это обдумаю?

– Обдумай, – Магнус выглядел усталым и немного печальным, будто жалел, что все получилось именно так, а не иначе. И что сказать ему больше нечего.

Он шагнул к двери – Дрю отпрянула, – но остановился.

– Ты понимаешь, что отныне всегда будешь привязан к призраку своей сестры? – спросил он.

«К призраку своей сестры?»

«К призраку Ливви?»

– Понимаю, – сказал Тай.

Магнус уставился на дверь, глядя куда-то далеко, сквозь нее.

– Ты думаешь, что понимаешь, – сказал он. – Но на самом деле вряд ли. Я знаю, что в лесу она освободила тебя. Сейчас это лучше, чем ничего – лучше, чем вечная разлука с ней. Ты еще не понял, чем придется за это заплатить. И я очень надеюсь, что платить тебе не придется!

Он похлопал Тая по плечу и, не глядя на него, вышел. Дрю пряталась в соседней комнате, пока шаги на лестнице не затихли.

Потом сделала глубокий вдох и вошла. Тай так и не двинулся с места – он сидел на краю кровати в пустой комнате, устремив взгляд в сгущающиеся тени, бледный и тихий.

– Дрю? – с запинкой выговорил он.

– Ты должен был мне сказать.

Он нахмурился.

– Ты нас слышала?

Она кивнула.

– Да, возможно, – сказал он. – Но я не хотел, чтобы ты нас останавливала. А врать я не умею. Мне проще ничего не говорить.

– Зато Кит умеет, – Дрю была зла на Кита, хотя и пыталась этого не показывать. Может, и хорошо, что он от них уехал… подумаешь, показал, как замки вскрывать! – Призрак Ливви… он правда все еще здесь?

– Я видел ее сегодня. Она была в Базилике, когда Эмма и Джулиан проснулись, – сидела на столе. Я никогда заранее не знаю, когда она придет. Но Магнус сказал, что она теперь привязана ко мне, так что…

– Может, ты сумеешь и меня научить видеть ее? – Дрю встала на колени и обвила руками Тая. Он дрожал. – И мы будем видеть ее вместе.

– Нельзя никому говорить, – возразил Тай, но тоже обнял ее и уткнулся лбом ей в щеку. Волосы у него были мягкие, как у Тавви. – Никто не должен знать.

– Я никому не скажу, – она обняла брата так крепко, словно могла привязать его к земле. – Никогда-никогда.

Эмма лежала поверх покрывала. В комнате было темно, лишь в окно лился призрачный белый свет башен.

Неудивительно, что спать не хочется: она проспала три дня, а проснувшись, получила три потрясения подряд: поняла, что случилось; выслушала объяснения Джема; оказалась в доме, где было полно народу. С утра ее преследовало ощущение, что она что-то забыла… оставила в другой комнате, а теперь никак не может вспомнить, что и где.

Связь между парабатаями, ну, конечно. Тело и разум никак не могли осознать тот факт, что этой связи больше нет. Эмма безотчетно скучала по ней, как люди, потерявшие руку или ногу, потом иногда чувствуют их.

Еще она скучала по Джулиану. Они весь день провели вместе, но рядом постоянно кто-то был. Когда чужие наконец ушли, он повел Тавви наверх, укладывать спать, неуклюже пожелав ей при всех спокойной ночи.

Она тоже вскоре отправилась к себе, и с тех пор уже который час лежала и маялась без сна. Теперь между ними все будет вот так… неловко, раз они больше не парабатаи? Оба очутились в незнакомых пограничных водах, что-то среднее между «друзьями» и «любовниками». А уж слова «бойфренд» и «герлфренд» вообще казались удивительно пошлыми – какое там, когда вокруг сплошные проклятия и гигантские монстры. Вдруг посреди всего этого для чего-то нормального места уже не осталось?

Нет, так больше нельзя. Эмма встала, поправила ночную сорочку и решительно зашагала к двери. Ворваться к Джулиану и вызвать его на разговор, и наплевать насколько неудобно или неловко это будет.

Переступив порог, она налетела на Джулиана, уже протянувшего руку, чтобы постучать. Оба уставились друг на друга, словно никак не ожидали подобной встречи.