Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– Правда? – поразилась Эмма.

– Нет.

Джем ей даже подмигнул.

– Нет, я про всю историю с парабатаями, – сказал Джулиан. – Мы все еще нарушаем закон, испытывая друг к другу эти чувства. Даже если закон будет смягчен, нас все равно полагается разлучить или даже отправить в ссылку, чтобы подобного больше никогда не случалось.

– А, – сказал Джем и прислонился к стене, скрестив на груди руки. – Когда мы здесь, в Базилике, срезали с вас одежду, чтобы исцелить, оказалось, что ваши парабатайские руны исчезли.

Эмма и Джулиан уставились на него, раскрыв рот.

– Парабатайские руны можно срезать с кожи, и это не разрушит саму связь. Руна – символ, но не узы. Но факт все равно любопытный, так как на вас не осталось ни следа, ни шрама – там, где когда-то были руны. Словно их вам никогда не наносили. Безмолвные Братья заглянули в ваши разумы и обнаружили, что связи больше нет.

Джем помолчал.

– В большинстве случаев я бы, видимо, принес плохие новости – но, вероятно, не в этом. Вы больше не парабатаи.

Никто из слушателей не шелохнулся – и, кажется, даже не вздохнул. Сердце Эммы гудело как колокол в пустоте – в гулкой пещере со сводами столь высокими, что звук терялся где-то в тишине и снах. Джулиан лицом был белее демонских башен.

– Больше не парабатаи? – переспросил он голосом, чужим и далеким.

– Я дам вам время переварить новости, – улыбка тронула уголок Джемова рта. – А сам пойду поговорить с вашими близкими – они за вас беспокоятся.

Он вышел. На самом деле на Джеме были джинсы и свитер, но тень рясы все равно почти зримо утекла за порог.

Дверь за ним закрылась.

Эмма все равно не нашла в себе сил пошевелиться. Ужас дать себе поверить… что весь этот кошмар уже позади, что теперь все будет хорошо… – она вся будто заледенела. Этот груз слишком долго давил ей на плечи. Слишком долго она просыпалась по утрам с этой мыслью и с ней же засыпала – слишком долго она питала все ее тайные страхи: «Я потеряю Джулиана. Я потеряю мою семью. Я потеряю себя».

Даже в самые светлые, счастливые мгновенья она боялась потерять что-то из этого списка, а сохранить все и не мечтала.

– Эмма… – Джулиан встал, слегка припадая на одну ногу, и сердце у нее разлетелось на тысячу кусков: для него все это тоже было не легче.

Она с трудом поднялась: слишком дрожали ноги. Так они и стояли, глядя друг на друга каждый у своей постели. Кто первым сдался, осталось невыясненным. Возможно, она. Возможно, он. Но, скорее всего, первое движение они сделали одновременно, как всегда, все еще связанные друг с другом, несмотря ни на какие руны. Они столкнулись, налетели друг на друга посреди комнаты; она обняла его, схватила, вцепилась забинтованными пальцами в его рубашку.

Он был здесь, действительно здесь, с ней – настоящий, осязаемый, в ее объятиях. Джулиан покрывал поцелуями ее лицо, по которому бежали слезы, и она цеплялась за него изо всех сил, и он дрожал.

– Эмма, – его голос ломался, разбивался об это слово. – Эмма, Эмма…

Она говорить не могла – совсем. Вместо этого она писала – неуклюже, пальцами у него по спине, выводила то, что никак не получалось произнести вслух, что нельзя было произносить вслух – так долго…

Н-А-К-О-Н-Е-Ц-Т-О… Н-А-К-О-Н-Е-Ц-Т-О…

Дверь распахнулась. Впервые в жизни они не отпрянули, не отпрыгнули друг от друга, а продолжали держаться за руки, пока в комнату потоком вливались друзья и близкие – все в слезах, сияющие от счастья, от невероятного облегчения.

– Кристина, теперь в землях фэйри тебя боятся. Называют убийцей королей и принцев. Ты самая жуткая Охотница, – сообщил Кьеран.

Они сидели втроем у пересохшего фонтана на площади возле Базилики: Кристина – между коленями Марка, Кьеран – прислонившись к его боку.

– Не такая уж я и жуткая, – запротестовала Кристина.

– А по-моему, очень даже, – сказал Марк ей в затылок.

Кристина обернулась и состроила ему рожу. Кьеран улыбнулся, но смеяться не стал – он вообще был очень напряженный. Возможно, фэйри нелегко находиться в Аликанте: во время Темной войны весь город обвешали заклятиями против фэйри. Железо, соль и рябина буквально на каждой улице были размещены в стратегически важных точках. Сама Базилика была снизу доверху утыкана железными гвоздями. В итоге Марк и Кристина решили подождать новостей вместе с Кьераном снаружи, греясь на солнце.

После Темной войны вся Базилика была заполнена телами. Трупы лежали рядами, с белыми шелковыми повязками на глазах, готовые к сожжению и погребению. Сейчас здесь было тихо и пусто. В битве на Нетленных полях три дня назад жертвы были, но их похоронили уже на следующий день. На церемонии выступала Джиа – говорила о перенесенных страданиях, о необходимости строить заново, о важности отказа от мести Когорте, пятьдесят человек из которой сейчас сидели за решеткой.