Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– У них нет такого прецедента – «быть здравомыслящим». И к тому же нам неизвестны временны́е рамки, – Магнус побарабанил пальцами по столу. – У меня есть идея. Но вам она не понравится.

– А давай такую, чтобы понравилась? – попробовала Эмма.

– Существует несколько вещей, способных в аварийной ситуации разорвать вашу связь, – Магнус ответил ей мрачным взглядом. – Во-первых, смерть, но этого я рекомендовать не стану. Далее, укус вампира – трудно устроить и тоже может кончиться смертью. Далее, стереть ваши знаки и превратить вас в простецов. Возможно, лучший вариант из трех.

– Такое могут только Безмолвные Братья, – возразила Эмма. – А до них нам сейчас не добраться.

– Есть Джем, – напомнил Магнус. – И я, и он видели, как снимают знаки. А он когда-то был Безмолвным Братом. Вместе мы могли бы это для вас устроить. Правда это будет больно и неприятно. Но если другого выбора нет…

– Я готова, – быстро сказала Эмма. – Если проклятие начнет сбываться, снимайте мои знаки. Я справлюсь.

– Мне не… – начал Джулиан.

Эмма затаила дыхание: прежний Джулиан ни за что не позволил бы ей на такое пойти. Прежде чем Магнус снимет чары, нужно заручиться его согласием.

– Мне не нравится эта идея, – наконец, закончил он со слегка ошарашенным видом, словно удивляясь собственным мыслям. – Но если другого выбора нет, то давайте.

Магнус посмотрел на Эмму долгим взглядом.

– Я принимаю это как обещание, – помолчав, сказал он и протянул руку в кольцах. – Джулиан, иди сюда.

Эмма наблюдала за ними, полная дурных предчувствий. Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг Магнус не сможет снять чары?

Джулиан подошел к чародею и сел напротив.

– Держи себя в руках, – предупредил Магнус. – Это будет шок.

Он коснулся его виска. Джулиан вздрогнул: искра сорвалась с пальцев и, задев кожу, исчезла, как погасший светлячок. Он тяжело задышал и невольно подался назад.

– Я знаю, – руки у него затряслись. – Я уже проходил через это в Туле́. Я смогу… смогу еще раз.

– А помнишь, как тебя тошнило на пляже? – ввернула Эмма.

Джулиан поднял взгляд, и сердце у нее в груди так и подпрыгнуло: там, внутри, было все – ее Джулиан, ее парабатай, лучший друг и первая любовь сразу. И та блистающая нить, что всегда связывала их.

Он улыбнулся – осторожной, сдержанной улыбкой. Тысячи воспоминаний промелькнули в ней: детство, солнце, волны, набегающие на песок и вновь отступающие… самые красивые и большие ракушки он всегда приберегал для нее. Ее рука в его руке, когда она порезалась о стеклышко и была еще слишком мала для ираци. Он плакал, когда ей зашивали рану, – потому что знал, что она не станет плакать, а боль все равно ужасная. Когда им стукнуло двенадцать, он выпросил у нее прядь волос, потому что хотел научиться писать цвет. Когда им было шестнадцать, они сидели вместе на пляже: у нее свалилась с плеча бретелька купальника, а он резко втянул воздух и отвернулся.

И как она не догадывалась… О его чувствах, о своих – они ведь всегда смотрели друг на друга не так, как Алек на Джейса или Клэри на Саймона.

– Эмма, – прошептал Джулиан. – Твои знаки…

Она помотала головой, глотая слезы. Все сделано.

Выражение его лица разбило ей сердце. Он понимал, что спорить уже нет смысла… что это его знаки надо стереть, не ее. Он снова читал в ее душе, а она – в его.

– Дай мне твою руку, Джулиан, – скомандовал Магнус. – Нет, левую.

С трудом оторвавшись от Эммы, Джулиан протянул покрытую шрамами руку ему.

Пальцами, охваченными синим огнем, Магнус с неожиданной нежностью пробежал по предплечью, и высеченные на коже буквы одна за другой поблекли и пропали. Закончив, он посмотрел на него, потом на нее.

– Но есть и хорошие новости, – сказал чародей. – В Туле́ вы не были парабатаями. Это ударило по вашей связи и сейчас она медленно исцеляется. Это дает вам некоторую временну́ю фору, пока узы слабее обычного.

Слава Ангелу!

– Сколько? – спросила Эмма.

– Зависит от вас. Любовь – большая сила. Чем дольше вы проведете вместе, открывшись своим чувствам, тем больше она окрепнет. Вам нужно держаться друг от друга подальше. Не трогать друг друга, не разговаривать. Постарайтесь даже не думать друг о друге – для надежности, – он помахал руками в воздухе на осьминожий манер. – Если поймаете себя на приязненных мыслях в адрес другого, сразу же прекращайте.

Оба в ужасе уставились на него.

– Мы так долго не сможем, – пролепетала Эмма.

– Знаю. Надеюсь, когда мы разделаемся с Когортой, новый Инквизитор пожалует вам изгнание. И надеюсь, это случится скоро.