Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– Так, – сказал Джулиан, – вот и развилка. Один коридор идет вниз, другой вверх. Тронный зал на карте не обозначен.

– Зато мы знаем, что он наверху, – возразила Эмма. – И Королева, скорее всего, уже там. Король не должен получить Черную книгу.

– Тогда нам туда, – Джулиан указал на один из коридоров. – Будем подниматься, пока какой-нибудь знак не укажет, что мы у цели.

– Разумеется! Фэйри обычно только и делают, что оставляют знаки, – съязвила Эмма.

Джулиан почти улыбнулся ей.

– Значит, договорились. Надвинь капюшон.

Они надели капюшоны и устремились по галерее, круто поднимавшейся вверх. Чем выше они оказывались, тем меньше народу встречали, как будто воздух здесь становился слишком разреженным. В стенах по сторонам было множество дверей, и каждая следующая – украшена еще более изысканно, чем предыдущая, редкими драгоценными камнями и золотыми инкрустациями. Из-за дверей доносились смех и болтовня – видимо, здесь жили придворные.

Одну дверь почти целиком закрывал гобелен с вытканными на нем звездами. По обе стороны от двери стояли стражи в необычных черно-золотых доспехах; лиц за опущенными забралами было не видно. Эмма поежилась как от холода, когда они проходили мимо. Коридор стал у́же, потом еще у́же, как будто они действительно приближались к сердцевине раковины. Факелы здесь горели более тускло, и Эмма смотрела вперед, щурясь и сожалея, что не может использовать руну Ночного зрения.

Джулиан положил ей руку на плечо и толкнул в неглубокий альков.

– Красные Колпаки, – прошипел он.

Эмма осторожно выглянула из-за поворота: и правда, две шеренги Красных Колпаков перегораживали проход в высокую арку. Из всех воинов фэйри Красные Колпаки были самыми опасными. Они носили алую форму, выкрашенную кровью тех, кого убили своими руками. Вопреки обычаям фэйри, они носили бороды, лица у них были обветренные. Наконечники копий тоже покрывала засохшая кровь.

– Это наверняка он, – прошептал Джулиан. – Тронный зал.

Он снял через голову цепочку с флаконом, отломил верхушку и выпил жидкость. Эмма поспешно сделала то же самое… и задохнулась. Ей показалось, она выпила жидкий огонь. Джулиан тоже поморщился, опуская пустой флакон в карман.

Оба уставились друг на друга. За исключением жжения в горле и желудке, Эмма никаких изменений не чувствовала. Она видела свои руки и ноги – ясно как день, да и Джулиан тоже вроде еще не начал размываться по краям. Это было совсем не то, чего они ожидали.

– Стоп, – сказал Джулиан, спустя некоторое время. – Нене сказала, что мы будем невидимы только для Неблагих фэйри, – тут он внезапно сузил глаза. – Эмма…

– Что? Что такое? – прошептала она.

Он медленно поднял руку и ткнул себе в грудь, где под одеждой была руна парабатая. Эмма моргнула: темно-красное сияние пульсировало в этом месте, словно вдруг засветилось само сердце. И сияние это двигалось, переливалось, словно маленькое торнадо.

Она опустила глаза: ее собственная руна тоже тонула в сиянии. Зрелище было достаточно зловещее, и она невольно поежилась… Потом задвинула эмоции подальше и спокойно вышла в коридор. Через мгновение к ней присоединился Джулиан.

Красные Колпаки все так же стояли, перегораживая арку. Эмма пошла к ним; Джулиан шел рядом с ней. Она ясно видела его, слышала шаги, но когда они подошли к двери и проскользнули мимо Колпаков, никто из них не обернулся, не шелохнулся. Кажется, никто их не видит и не слышит.

Эмма видела темный свет, разлитый по груди Джулиана. Почему зелье невидимости заставило руны светиться? Это было совершенно нелогично, но времени анализировать это все равно нет… Они прошли мимо последней пары стражей, словно мыши, нагло прогуливавшиеся под носом рассеянной кошки.

А еще через мгновение они переступили порог и очутились в тронном зале Короля.

Эмма совершенно определенно не была готова увидеть то, что открылось ее глазам. Никакого сверкающего золота и пышного убранства; в зале было пусто. Пол из темно-серого камня, окно только в северной стене – большой стеклянный прямоугольник, а за ним ночь. Повсюду виднелись кучи булыжников – некоторые просто огромные; многие камни расколоты на куски. В целом это место напоминало разрушенную игровую площадку великаньих детей.

Сесть было некуда. Даже трон выглядел как булыжник с вырезанным в нем сиденьем. Спинка, боковины – все было из камня, чтобы защитить Короля, который сидел на нем неподвижно, как статуя.