Юлия Ляпина - Женские сказки – 1 [СИ litres]

– Гой еси вам, добры молодцы. Звать меня Елисей, я жених царевны сей. Приехал отдать дань памяти и нашел ее живой. Немного ослабла она от голода, но жива, не сомневайтесь, и крестное знамение творит, несомненно!

Машка тут же перекрестилась – что-то острые клювики стрел направленные в их с Елисеем сторону ей не слишком понравились. Богатыри разом оттаяли, и пригласили гостей в терем. Поднесли зелена вина – Машка как всегда отказалась, а Елисей лихо махнул едва ли не стакан и попросил для царевны юшки горячей либо жиденькой каши, да передохнуть с устатку. Младший богатырь тот час поставил перед нею миску жирного бульона, положил свою ложку и хлеб. Оголодавшая девушка быстро выхлебала суп и осоловев не сопротивлялась когда Елисей отнес ее в светелку, лишь ласково перебирала пальчиками длинные светлые пряди. Укутав девушку одеялом потеплее и проверив заслонку печи Елисей вернулся к богатырям – им предстояла пьянка, с подтекстом: «Ты меня уважаешь»?

Машка сладко выспалась в знакомой постели и проснувшись ранним утром поспешила на улицу – уже подмораживало, но требовалось в туалет и умыться. Внизу ее встретила эпическая картина: спящие в художественных позах «кто где упал» семь богатырей, точнее шесть, седьмой вместе с Елисеем сидели за столом, полностью оперев головы на локти и увидев Машку, расцвели улыбками:

– Царевна!

Машка приветливо улыбнулась и задерживая дыхание выбралась на улицу оставив дверь открытой. Сделав свои дела и умывшись, принесла ведерко ледяной колодезной воды и брякнула на лавку. Зачерпнув ковш поставила на стол перед мужчинами, потом бурча о холодной погоде затопила печь, сбегала в кладовую забитую дичью, выбрала кусок копченой оленины и постругав поставила в горшке в печь, жиденький кулеш сейчас всем будет в самый раз.

Пока Машка хлопотала по хозяйству, а Елисей с удивлением за ней наблюдал, старший богатырь лениво хлебнул из ковшичка, и засверкал глазами:

– Эх, королевич, погляди, какое сокровище для тебя берегли!

– Ага, сокровище, а мне говорили – в тереме выросла, мамки-няньки да вышивание…

– Нее, ты не прав! Хорошая царевна – умная царевна, всему научиться может, вот и она научилась, а теперь смотри какая умница!

Машка как раз собрала со стола объедки и смахнув крошки поставила перед богатырем и Елисеем миску соленых огурчиков в рассоле, нарезанное копченное мясо, позднюю зелень с маленького огородика притулившегося у частокола. Вскоре зашевелились и остальные богатыри – вползали потихоньку во двор, обливали головы ледяной водой из колодца, вскоре запыхтела трубой баня. А тут и кулеш поспел, милосердная Машка еще и чай ухитрилась заварить из поздних веточек малины и смородины с тягучим летним медом. Поев, мужики расправили плечи, и заговорили конструктивно. Елисей объяснил, что не хочет рисковать в дороге, да и свидетели нужны того, что царевна жила в достойном месте. Машка проговорилась про нищенку и отравленное яблоко, впрочем, об отраве в яблоке богатыри и сами знали – не зря по двору другой щенок носился. После обеда мужики хотели было девушку в светлицу отослать, да Машка поинтересовалась, куда ж девалось ее рукоделие? Смущенные богатыри пояснили, что все ее приданое сложено в пещере, но забрать его не долго, надо только пару телег подогнать. На том и порешили – ехать в столицу всей толпой, и веселее и безопаснее.

Настя

Очнулась Настя, сидя на лавке – еле-еле глаза открылись. Часы в доме были только одни – в большой палате, где проводились пиры, для показания достатка купеческого. А все ставни в доме оказались закрытыми. Осторожно встав девушка, держась за стену, дошла до палаты – там всюду расположились нетрезвые гости, а задумчивый купец сидел во главе стола. Потихоньку подойдя к нему, Настя сказала:

– Пора мне батюшка, неспокойно на сердце.

– Да куда же ты дочка торопишься? Посмотри, время еще есть, побудь в доме родимом.

Но Настя не стала задерживаться – обняла купца на прощание и переодела кольцо на правый мизинец. В тот же миг очутилась она в знакомой палате беломраморной. Только пусто и темно было вокруг, вскрикнув раненой птицей, побежала Настя в сад – и там было тихо, замерло все точно изваяние каменное. Испуганная девушка металась по саду, пока не догадалась подойти к цветочку аленькому – он был там, лежал, ничком обнимая лапами, цветок и не дышал. Настя кинулась к своему чуду морскому, обняла за шею, заплакала и прошептала то, что давно уже не было для нее тайной: