Алекс Каменев - Алхимик [litres]

Он еще издевается.

– Аквариум разобью, – пригрозил я, в данный момент едва способный шевелиться.

Помогло, угроза худо-бедно сработала. Йогар-гал отлично видел, что в эту секунду «мальчик» не способен на активные действия, но кто знает, что случится чуть позже. Может, перед тем как умереть, и правда расколотит стеклянную емкость. Это не освободит пленника, только лишит воды, трубочки останутся, как и наложенные чары ограничения. И останется тогда лягушачья тушка мутанта медленно умирать на открытом воздухе, а как вместилище сдохнет, божок окажется запертым внутри разлагающихся останков, не в силах ни двигаться, ни говорить.

– Меч Шахода не просто убил твоего учителя, – принялась рассказывать плененная сущность. – Он полностью выпил его дар. Дар Истинного мага.

Понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. Выходит, клинок не просто прикончил моего ненаглядного наставника, перед смертью оружие каким-то образом вытянуло из него способности.

– Как это случилось? – тяжело спросил я.

Йогар-гал беззаботно рассмеялся. Судя по всему, его забавляла сложившаяся ситуация.

– Алхимик не довел ритуал до конца. Первая ступень – связь заклинателя со свитком, так и не завершилась.

Угу, ясно теперь, почему Гренвир не выпускал свиток из рук, он тупо не мог этого сделать. И магию, наверное, именно поэтому не использовал на полную мощь, его самого окутывали чары незаконченного обряда.

– И что дальше? – задал вопрос я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

– Собранная энергия прошла через клинок прямо в тебя, вызвав спонтанную реакцию отторжения, – любезно пояснил божок. – Чужой дар принялся бороться с твоей искрой, пытаясь ее загасить. И тебе стало плохо.

Плохо – это еще слабо сказано, думал, что вообще сдохну. Получается, клинок перекачал в меня силу старика, а организм не захотел ее принимать, и началось. Родной источник магии принялся с ожесточением бороться с пришельцем, пытаясь вытолкнуть его обратно, тот сопротивлялся и, судя по всему, понемногу одолевал, заодно влияя на здоровье носителя самым губительным образом. Как инфекция и антитела с отторжением чужеродных тканей.

– И что делать?

– Брать снова меч Шахода в руки и использовать его мощь. В противном случае еще до наступления ночи чужая искра выжжет тебя изнутри, – обрадовал Йогар-гал и не замедлил предупредить: – После призыва будет очень больно.

Я мрачно на него покосился, подумал и медленно провел рукой в воздухе, вызывая эфирный клинок.

Насчет боли он не соврал, она и правда была просто чудовищной.

Второе пробуждение оказалось полегче первого. Меня трясло, но не сильно, уже не в ознобе. Мутило, но без желания исторгать из себя внутренности. Голова побаливала, но не в стиле битья кувалдой по темечку.

Короче, самочувствие не из разряда пристрелите меня кто-нибудь поскорей, а что-то вроде водички бы попить, освежиться.

Пошатываясь сел, тупо оглядываясь вокруг. Ага, ночь на дворе. Сверху светят яркие звезды, видны кусочки взошедших лун. Прохладно.

За время моего отсутствия крыша так и не выползла обратно из стен. Жаль. Видать, уже и не выползет, после смерти алхимика.

– Пришел в себя? Наконец-то! – откуда-то сбоку раздался ворчливый голосок.

Я повернулся, ну конечно, мерзкий уродец все так же бултыхался в своей прозрачной канистре. Трубочки опутывали аквариум, а вот горелка уже не нагревала пузатую колбу, ничего не булькало и не шумело. Аппарат по вытягиванию божественной эссенции прекратил работать. Что в целом неудивительно, за ним же никто не следил.

– Вижу, у тебя получилось. Хотя, когда ты начал орать, думал, сдохнешь, – разоткровенничался Йогар-гал.

А я вдруг вспомнил, что произошло перед тем, как в очередной раз вырубился. Воспоминания нахлынули волной, захватывая разум в плотные объятия обреченной действительности.

Ни черта не вышло! Магический дар волшебника не получилось ни изгнать, ни погасить. Даже при помощи напитанного под завязку призрачного меча я не смог совладать с бушующим пожаром искры Истинной магии.

Сильно захотелось выругаться вслух. Что с наслаждением и сделал, кроя всех и вся, припоминая всю родословную злобного старикашки, не сумевшего сдохнуть тихо-мирно, умудрившегося даже после смерти подложить «любимому ученичку» такую свинью.

У-уу, мерзкая морда, нагадил-таки напоследок.

– Ты чего? – слегка удивленно спросил божок, не понимая, почему это я подпрыгиваю на месте, изрыгая самые грязные ругательства, которые знал, причем иногда переходя на совершенно незнакомый для него русский язык.