Алекс Каменев - Алхимик [litres]

Что любопытно, черное пятнышко бесследно исчезло. Процесс аннигиляции, как получилось с деревянной ложкой в харчевне и травинкой в поле, не пошел до конца. Уничтожить реликвию не так просто, как обычные предметы. Восстановился, зараза.

Я перевернул бумажку, убеждаясь, что с другой стороны ничего нет. Просто короткий текст, написанный непонятными значками.

К этому моменту Йогар-гал уже прекратил вопить, брызгая слюной, изрыгая потоки ругательств и грозя карами на беспутную голову «глупого мальчишки», не понимающего, куда он лезет своими грязными ручонками.

Сидел и скулил что-то невразумительное. Умаялся сердешный, поори-ка столько. Пучеглазые буркала вращались, жадно следя за каждым моим движением. Неужели и вправду думал, что я сейчас встану на вершину пентаграммы и начну нараспев читать заклинание, продолжая ритуал?

В голове вяло шевельнулась мысль немного потроллить ошалевшего божка, но очень уж лень напрягаться. Состояние здоровья еще далеко до обычного, слабость в мышцах никуда не делась, как и общая утомленность.

– Бред какой-то, – недовольно пробурчал я, откладывая свиток.

Йогар-гал что-то радостно закудахтал, полностью одобряя мои действия. Ну да, ему это как бальзам на душу. Чем-то его Нимуранский свиток до усрачки пугает. Вопрос: чем именно? Чего так боится божественная сущность? И что конкретно хотел при помощи него сделать Пауль Гренвир? Старик не походил на человека, кто будет тратить время на всякую ерунду.

– Бред, бред, – закивал божок, радостно поблескивая злобными глазками.

У-уу… морда, я взял лежащий на одной из начертанной на полу рун потухший кристалл и вяло кинул в направлении аквариума.

Промазал, точнее просто не докинул. Жаль.

– Ты всегда можешь попробовать выстроить барьер воли, мальчик, – неуклюжую попытку навредить емкости с зеленоватой водой Йогар-гал предпочел проигнорировать. – Таким образом ты сможешь продлить время существования основной преграды на пути пламени истинной магии.

– Что это? – помимо воли заинтересовался я.

– Но для этого нужна строгая самодисциплина и концентрация разума, – не отвлекаясь продолжал рассказывать пленник.

– Думаешь, вшивая медитация мне поможет? – со скепсисом изогнул брови я, вновь отодвигаясь подальше от останков мертвого алхимика.

Прибраться бы здесь. И с крышей непонятно что делать, точнее с ее полным отсутствием. Пойдет дождь, тут все затопит нафиг и по лестнице вниз потечет.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – насупился мой единственный собеседник.

А я в это время усиленно размышлял на предмет оставшейся энергии в призрачном клинке. Положим, хапнуть эфирное оружие успело немало, но говорить об океанах энергии явно не приходилось. На сколько подзарядок преграды у него хватит сил?

И ключевой вопрос – что делать потом? Ждать, пока сволочной дар сожжет изнутри? Так себе перспектива.

– Ладно, я пошел.

Я встал и пошатываясь направился к выходу. Йогар-гал обомлел, попытавшись что-то вякнуть вдогонку, но я не стал его слушать, молча проследовал к лестнице.

Темно, хоть глаза выколи. Пришлось притормозить, пробираясь вниз едва ли не ощупью. Ничего, дорога знакомая, не навернулся. На третьем этаже раздобыл факел, сразу стало повеселей.

Первым делом вышел во двор. Колодец, полное ведро воды. Умывание. Одежду сбросил там же, кое-как пожамкал, отстирывая грязь и кровь. Получилось не очень. Да и черт с ним. Старые шмотки сохранились в каморке, аккуратно сложенные в сундуке. Рвань, конечно, но куда лучше этого убожества.

Сунуть голову в ведро, полное колодезной воды, – непередаваемое ощущение. Сразу пришла легкость и ясность. Боль отступила, взбодрив организм. Для закрепления эффекта следующее ведро опрокинул на себя целиком.

Заорал, разумеется, куда уж без этого. Зато вся слабость моментально исчезла.

– Ух, хорошо, – на манер моржей в зимние купания, обхватил и протер плечи, дрыгая руками и ногами.

Метнулся обратно, быстренько надел старую одежду и рванул на первый этаж.

Кухня, кухонька родная. А что у нас на обед? Или скорее на поздний ужин? Выбор предоставлялся обильный, благо замки на кладовых сбивались на раз-два тяжелой сковородкой из чугуна (или из чего эта бандура, тяжелая зараза, такой и убить недолго).

Подумав и поразмыслив, решил не пороть горячку, подойдя к делу основательно. Первый порыв хватать свисающие с притолок связки кровяной колбасы, другой рукой отламывая куски от крупных кругов сыра, и жрать, жрать, жрать, набивая брюхо, был отметен прочь.