Джон Толкин - Хоббит [litres]

– Я… Прошу тебя, о Король, – сказал Бильбо с запинкой, переминаясь с ноги на ногу, – прими это в подарок!

И хоббит вытащил серебряное ожерелье с жемчужинами, которое получил при прощании от Даина.

– Чем я заслужил такой дар, о хоббит? – спросил Король.

– Ну… Я думал, что… Видишь ли, – смутился Бильбо, – надо хоть немного возместить тебе за… М-м… Гостеприимство! У Взломщика ведь тоже совесть есть, а я выпил много твоего вина и ел твой хлеб!

– Принимаю твой дар, о Бильбо Неподражаемый! – торжественно сказал Король. – Даю тебе прозвание «Друг Эльфов» и свое благословение. Да не укоротится твоя тень! (Чтобы не стало слишком легко красть.) Прощай!

После этого эльфы повернули к лесу, а для Бильбо началась долгая дорога домой.

Много трудностей и приключений встретилось хоббиту и на обратном пути. Глухоманье по-прежнему было неспокойным, и в нем водилось много всякой нечисти, кроме орков; но на этот раз Бильбо вели правильной дорогой, и у него был хороший проводник и защитник – с ним шел Гэндальф, а первую часть пути их сопровождал Беорн, и большим опасностям хоббит уже не подвергался.

К середине зимы, обогнув Лихолесье, путники добрались до владений Беорна и задержались в его доме.

Здесь они весело отпраздновали Новый Год. Отовсюду съехались гости, приглашенные хозяином, погода была теплой, орки из Мглистых Гор притихли и попрятались в глубине пещер, их осталось ничтожно мало; ворги совсем убрались из здешних лесов, и люди путешествовали, не боясь разбоя.

Сам Беорн потом стал великим вождем и управлял большим краем, раскинувшимся от Гор до Леса. Говорили, что его потомки на много поколений унаследовали способность превращаться в медведей: среди них бывали неприветливые и просто злые люди, но большинству передались душевные качества Беорна, хотя силы досталось меньше и ростом не все вышли. Наследники Беорна окончательно выгнали гоблинов из соседних Мглистых Гор, и их трудами на окраине Глухоманья наступил долгий мир.

Только в один из дней весны, когда установилась теплая погода и ярко светило солнце, Бильбо и Гэндальф наконец покинули гостеприимный кров Беорна, причем Бильбо – с сожалением, ибо как он ни тосковал по дому, а цветы в саду Беорна весной были еще красивее, чем знойным летом.

После долгого перехода Лесом и Горами маг с хоббитом оказались на той самой тропе, где их схватили орки. На этот раз они подошли к памятному месту утром и увидели, как белое солнце освещает раскинувшиеся впереди и за Горами равнины, а оглянувшись назад, последний раз посмотрели на голубоватое в отдалении и темно-зеленое по краю, мрачное даже весной Лихолесье. Совсем вдали царила Одинокая Гора. Видна была только ее главная вершина с вечными снегами.

«Снег засыпает огонь, и даже драконам приходит конец», – подумал Бильбо и повернулся спиной к оставшемуся позади Приключению. Туковская сторона его характера ослабела от усталости, а торбинсовская, наоборот, с каждым днем крепла.

– Теперь я бы с удовольствием оказался в своем кресле! – сказал вслух хоббит.

Первого мая двое путников вернулись наконец к долине Райвендела и оказались на тропе, которая вела от ее края вниз, к Последнему (или Первому, с этой стороны) Приюту, Жилищу и Убежищу. Так же как и тогда, прошлым летом, был вечер, пони устали, особенно вьючный, все нуждались в отдыхе. Спускаясь по крутой тропе, Бильбо услышал, как поют эльфы, и ему показалось, что они не переставали петь с тех самых пор; как только лошадки вступили на нижние поляны, в листве рассыпалась звонкая песня, похожая на те, что путники слышали раньше: