Ник Перумов: Когда мир изменился [litres]

– Н-ну? – ледяным тоном осведомилась Аэ. И шагнула вперёд, зловеще сгибая пальцы на манер когтей; с их кончиков срывались капли жидкого пламени. – Хочешь помериться силами, ведьма? Со мной, истинным драконом?

– А ты думала, испугаюсь?! – Марица храбрилась, и Фесс ощутил невольное уважение. Рыжая и зеленоглазая девица была явно не робкого десятка. Она отшагнула назад, и руки её заплясали в сложном танце – жест накладывался на жест.

– Марица!.. – застонал маэстро. – Марица, любовь моя, это настоящий дракон! Настоящий, неразумная! Ты ей даже причёску не попортишь!.. Прекрати, пожалуйста, прекрати!..

– А пусть объяснит сперва!..

– Объяснить? – процедила Аэ сквозь зубы. – Это можно.

Шагнула к стене, играючи, одним лёгким движением извлекла засевший в камне стилет.

– Один хитроумный маг, а именно вы, маэстро Карло Гольдони, сумел обмануть старого дракона по имени Фреарн. Обманул, отравил, а затем пообещал излечить, потребовав за свои услуги высокую плату. Ваш, синьорина, любовник, и в самом деле вручил дракону искусно сваренный декокт, антидот к использованному яду. После чего удалился, не забыв прихватить с собой драгоценный артефакт, «Душу Дракона». Фреарну – не без помощи великого Мельниозара, правда, – потребовалось совсем немного времени, чтобы разобраться в случившемся. После этого мы отправились на поиски. По просьбе того самого Мельниозара, вами, досточтимый маэстро, упоминавшегося ранее. По каким-то причинам драконы не желали связываться с вами лично, поручив это дело нам. Ну, синьорина, теперь вам ясно?

– Ничего мне не ясно! – сжала кулачки Марица. – Сказки это всё, вот что я скажу!.. Оставьте меня и маэстро в покое, а сами идите куда хотите, хоть до самого дна этих катакомб! Мы-то вам зачем, таким могущественным!.. Котик, а ты чего молчишь?! Ну скажи же им, дорогой, что всё это выдумки и ты не имеешь никакого к этому отношения!..

– Разумеется не имею! – слабым голосом подтвердил чародей. – Пре… синьорина дракон, я… клянусь Мадонной, что никогда не встречался с Фреарном, хотя, конечно, слышал это имя. Я уже говорил, справьтесь обо мне у того же великого Мельниозара. И, если синьорам драконам известно, кто вор – хотя это не я, – почему же они…

– Не тебе вопрошать, почему драконы сделали то или иное! – оборвала волшебника Аэсоннэ, глаза её по-прежнему пылали янтарным. – Мы выследили артефакт. Верни его нам, и великий Мельниозар, быть может, и позволит тебе дожить свой век в покое.

– Какая-то чепуха… – простонал несчастный чародей, охватывая лысину руками. – Ерунда, полнейшая ерунда, синьорина!.. Ну как я могу вам доказать, что я тут ни при чём?! У меня нет алиби, я живу уединённо, последние недели вот мы проводили тут время с Марицей…

– Великий Мельниозар, – ухмыльнулась драконица, – велел передать, что не нуждается в доказательствах. Ему лишь нужно, чтобы камень был возвращён его законному владельцу, ибо Фреарн страдает.

– Не пойму, маэстро, отчего вы упираетесь, – заговорил наконец Фесс, и взгляды всех обратились к нему. – Камень здесь. Он отвечает нашему зову. Сомнений нет. Проводите нас к нему и, даю сло… – некромант осёкся. – И мы расстанемся навсегда. Всё равно вам не поиметь никакой прибыли с «Души Дракона». Артера за пределами вашего искусства.

Маэстро лишь в отчаянии помотал головой.

– Синьор Фесс… прекрасная… ой, Марица, ты чего!.. синьорина дракон, да если б я и в самом деле украл этот проклятый камень, так неужели ж спрятал его здесь, коль его так легко выследить?!. И неужели ж я бы вам его не отдал, после столь… впечатляющих демонстраций? И с Гробусом, и с этим стражем, и вы сами, синьорина… ваш огонь убедит кого угодно. Я уже давно отдал бы вам этот чёртов артефакт!.. Но, клянусь спасением души, я понятия не имею, о чём вы говорите!.. Я верю, что вы люди… то есть драконы… то есть человек и дракон… что честь для вас свята и вы не унижаетесь до обмана тех, кто вас заведомо слабее… но я не крал ничего у почтеннейшего Фреарна! И мне очень тяжко думать, что великий Мельниозар думает обо мне теперь как о жалком воришке!..

Фесс коротко взглянул на драконицу. Ноздри Аэ раздувались от сдерживаемого гнева.

– Всё, мне это надоело, – коротко бросила она. – Не желаете признаться и, как говорится, облегчить свою участь чистосердечным раскаянием – воля ваша. Встали и пошли вперёд, вы, оба!

– А если нет, то что? – дерзко осведомилась Марица, но едкая и злая ухмылка разом сменилась гримасой боли: Аэсоннэ одним движением оказалась рядом, моментально заломив ведьмочке за спину правую руку так, что та согнулась в три погибели и только и могла, что верещать от боли.