Марцин Гузек: Слава Империи [litres]

Это был хороший бой. Несмотря на раны и усталость, Гроссмейстер Серой Стражи показал класс фехтования, достойный Жнеца. Смог даже достать нескольких противников, но, к сожалению, это не заставило их сбежать.

В конечном счете Натаниэль Эверсон оказался в тот день немного медленней, чем было нужно, а врагов оказалось немного больше, чем нужно. И на этом его история закончилась.

Солнце медленно двигалось к закату. Годвин стоял посреди тракта, глядя на восемь трупов. Два тела, купца и его жены, уложили на поставленную вновь на колеса повозку. Пятерых бандитов сложили в одну кучу и прикрыли какой-то тканью. Последнее тело лежало чуть дальше и было накрыто окровавленным серым плащом.

– Кто-то едет, – предупредил дозорный. – Одиночный всадник, вооруженный.

Стоящие вокруг легионеры схватились за оружие, но Рыцарь успокоил их движением руки. Он уже издалека узнал эту фигуру. Вышел навстречу с мрачным лицом.

– Вы далековато от своих земель, – сказал Вильгельм вместо приветствия.

– Есть немного, – признал его старший брат.

– Не видели, случайно, где-то здесь Гроссмейстера Серой Стражи?

Годвин указал на тело, лежащее под плащом. Заметил при этом, что взгляд наемника остановился на Магнусе, которого чуть дальше зашивали медики.

– Я вижу, ваш Серый Стражник выиграл. Сам или с помощью легиона?

– Наоборот, – честно признал легионер, после чего перешел на тон, которым обычно писал рапорты. – Судя по всему, после поединка Натаниэль подарил ему жизнь и поехал домой, после чего наткнулся на эту банду, пытающуюся изнасиловать девушку, и, несмотря на раны, решил стать героем. По рассказу самой спасенной, он убил четверых, а пятого ранил так, что охота насиловать у того пропала. Однако и сам он умер от ран вскоре после окончания стычки. Мы наткнулись на эту картину, когда ехали выяснить, кто же выиграл. Самого Магнуса мы нашли истекающим кровью на месте их боя.

– Ольга не будет рада такому обороту дел, – сказал Вильгельм скорей устало, чем огорченно. – Я гнал сюда изо всех сил, с самого ее двора. К сожалению, наш Гроссмейстер решил никого не ставить в известность о своей идее решения этого конфликта. Он лишь оставил письмо, которое мы получили, когда он был уже слишком далеко, чтоб задержать его.

– Я вижу, они одного поля ягоды.

– Да… Что опять ставит нас в ту же ситуацию. У меня такое впечатление, что мы встречаемся, лишь когда я приезжаю за чьим-нибудь телом.

– Похоже на то. – Годвин обернулся и выжидающе взглянул на своего начальника.

Магнус минуту молчал, после чего встал, игнорируя протесты цирюльников, и подошел ближе.

– Вильгельм, – поздоровался он.

– Магнус, – ответил наемник, склоняя голову. – Сколько лет.

– Когда ты ехал сюда, то проехал руины деревни, лежащей на перекрестке дорог. Если свернешь от нее на юг, то доберешься до старой башни на берегу озера. Поблизости от нее увидишь четыре могилы. Ты должен похоронить его там, он бы так хотел. – В его голосе появились горечь и смертельная усталость. – Дайте ему коня, чтобы перевезти тело, – приказал еще Магнус, после чего вернулся к ожидающим медикам.

Братья дор Гильберт стояли в тишине, глядя, как солдаты крепят печальный груз к хребту коня.

– Я слышал, ты победил Ульма, – внезапно сказал Вильгельм, пытаясь прервать молчание.

– Не один, нас был целый отряд.

– А-а, на Чертовом Поле нас была целая армия, но это я стал героем. Так бывает.

– Я знаю, что вы были знакомы.

– Он был наемником, – успокоил Вильгельм. – Как и я. И был страшно старым. Честно сказать, смерть в бою была лучшим, что могло с ним случиться. По крайней мере, роль победителя легенды досталась кому-то порядочному.

– Я женюсь. – Годвин решил сменить тему. – На Логан де Ирвинг.

– На дочери господина Колючей Башни?

– На госпоже Колючей Башни и хозяйке всего Дагонета.

Вильгельм присвистнул.

– Ну и ну, брат. Если б я тебя не знал, то подумал бы, что ты купился на состояние и титулы.

Рыцарь смутился.

– Многие так и говорят.

– Пусть только попробуют повторить это в моем присутствии, мигом потеряют языки, – заверил Вильгельм.

– Да… Это значит, что Рион теперь на моих землях. Мне пригодился бы управляющий, если б ты вдруг захотел вернуться домой.

– Это уже давно не мой дом. – Голос Вильгельма был сухим, но с каждой новой фразой казалось, что он все больше извиняется. – Мы оба ведь знаем, как это закончилось бы. Через несколько месяцев мне бы все надоело и я начал бы искать приключений, ты бы злился, что я пренебрегаю обязанностями, мы бы поскандалили, и в конце концов я бы исчез не прощаясь.