Джон Толкин - Сильмариллион [litres]

А еще Мелькор выстроил близ северо-западных берегов Моря укрепленную твердыню, чтобы отразить любое нападение из Амана. Командовал той крепостью Саурон, наместник Мелькора; а звалась она Ангбанд.

Однажды валары держали совет, ибо обеспокоили их вести, принесенные Йаванной и Оромэ из Покинутых Земель; и Йаванна вышла вперед и, обратясь к валарам, молвила так:

– О повелители Арды, Видение Илуватара было кратким и быстро исчезло, так что мы не сумеем точно исчислить в бегущей череде дней Назначенный Час. Однако будьте уверены: Час близится, и в этот век исполнятся наши надежды и Дети пробудятся. Так ужели оставим мы земли, где им жить, бесплодными и полными лиха? Ужели будут они бродить во тьме, когда мы радуемся свету? Ужели будут звать Властелином Мелькора, когда Манвэ восседает на Таникветиль?

И Тулкас вскричал:

– Нет! Давайте скорее начнем войну! Разве не довольно отдохнули мы от борьбы, разве не восстановились наши силы? Неужто один всегда будет противостоять всем?

Но, по велению Манвэ, заговорил Мандос и молвил так:

– Истинно, в этот век придут Дети Илуватара, но они еще не пришли. Более того, суждено, чтобы Первородные пробудились во тьме и первый свой взгляд бросили на звезды. Яркий свет погубит их. К Варде станут взывать они в нужде.

Тогда Варда ушла с совета и, взглянув с высот Таникветиль, узрела тьму Средиземья и бессчетные звезды над ним – далекие и тусклые. И она начала великий труд, величайшее из всех дел валаров со дня их прихода в Арду. Она взяла серебряную росу Тельпериона и создала из нее новые яркие звезды к приходу Первородных; потому-то Варда, чье древнее прозвание было Тинта́лле, Возжигательница, звалась эльфами Элентари, Королева Звезд. Сотворила она в то время Ка́рнил и Лу́инил, Не́вар и Ла́мбар, Алькаринквэ и Элеммире, и множество других дивных звезд собрала вместе и поместила маяками в небесах Арды: Ви́льварин, Те́лумендил, Со́ронумэ и Анарриму; и Ме́нельмакар с его сверкающим поясом поднялся, как предвестник Последней Битвы, что будет в Конце Дней. А высоко на севере, как вызов Мелькору, зажгла Варда венец из семи ярких звезд – Ва́лакирку, Серп валаров, знак рока.

Говорят, что в тот самый час, когда Варда окончила свои труды (а были они долги), когда Менельмакар впервые поднялся в небо и синий пламень Хе́ллуина вспыхнул в тумане над гранью Мира – в тот самый час пробудились Дети Земли, Первородные Илуватара. У озаренного звездами залива Ку́йвиэнен, Вод Пробуждения, очнулись они ото сна; и пока они – еще в молчании – жили у Куйвиэнена, глаза их видели звезды, и звездный свет стал им милее всего, и впоследствии более всех валаров почитали они Варду.

В возмущениях Мира облик земель и морей ломался и восстанавливался; реки не сохраняли своих русел, а горы рушились: и к Куйвиэнену возврата нет. Но говорят эльфы, что лежал он далеко на северо-востоке Средиземья и был заливом Хе́лкара – Внутреннего Моря; а море то образовалось на месте Светильника Иллуин, низвергнутого Мелькором. Многие воды стекали туда с восточных возвышенностей, и первыми звуками, которые услыхали эльфы, были плеск и журчание бегущих струй.

Долго жили они в первом своем доме под звездами и в удивлении бродили по Земле; и они начали говорить и давать имена всему, что видели. Себя они называли кве́нди – «те, что говорят», ибо не встречали еще других существ, обладавших даром речи или пения.

И случилось, что Оромэ, охотясь, заехал на восток и у берегов Хелкара свернул к северу, под тень Орокарни – Гор Востока. Тут Нахар внезапно заржал и остановился, а Оромэ в удивлении сидел молча, и казалось ему, что в тиши подзвездных земель доносится издали песня.

Так валары нашли наконец – как будто случайно – тех, кого столь долго ждали. И Оромэ, взглянув на эльфов, исполнился изумления, словно они были созданиями странными, дивными и непредвиденными; и так всегда будет с валарами. Ибо из-за грани Мира можно прозревать нечто в Песни или в Видении, но для пришедших в Эа оно, когда явится в свое время, всегда будет чем-то неожиданным и непредвиденным.

Изначально Старшие Дети Илуватара были сильнее и выше, чем стали теперь; но не более прекрасны, ибо, хотя красота квенди во дни их юности была превыше красоты всего, созданного Илуватаром, она не исчезла, но живет на Земле, а печаль и мудрость обогатили ее. Оромэ полюбил квенди и нарек их на их же наречии э́льдарами , народом звезд; но имя это потом носили лишь те, кто последовал за ним по западному пути.