Стерлинг Ланье: Иеро (дилогия)

Еще у него было короткое тяжелое копье с древком из гикори и десятидюймовым стальным наконечником листообразной формы. У основания наконечника под прямым углом к древку проходил стальной брусок, образуя таким образом то, что любой древний специалист по оружию сразу бы опознал, как рогатину. Брусок был предназначен для того, чтобы не позволить человеку или животному, пронзенному копьем, добраться до владельца копья, наваливаясь на древко. Это оружие не было старым, его сделали оружейники Аббатства для Иеро, когда он выдержал испытание на зрелость. У луки седла была пристегнута кобура с третьим оружием: из кобуры виднелся только деревянный приклад. Это был метатель, заряжаемый с дула гладкоствольный карабин, чей полуторадюймовый ствол стрелял шестидюймовыми разрывными ракетами. Это оружие стоило ужасно дорого, его ствол был сделан из бериллиевой бронзы, а смертоносные реактивные снаряды производила лишь одна маленькая фабричка. Это был подарок отца к окончанию школы, которому пришлось заплатить двадцать шуб из первоклассного меха куницы. Когда запас снарядов иссякнет, метатель будет бесполезен, но у Иеро было запасено пятьдесят снарядов и мало какое существо сможет остаться в живых после прямого попадания такого снаряда. Шестидюймовый обоюдоострый нож с костяной рукояткой висел у него на поясе в ножнах.

На нем была прекрасно подогнанная одежда из великолепно выделанных оленьих шкур, почти таких же мягких, как ткань. В кожаных седельных сумках были упакованы меховая куртка, рукавицы и складные снегоступы, а кроме того еда, несколько кусочков меди и серебра для торговли, принадлежности, необходимые ему, как экзорсисту. На ногах у Иеро были высокие башмаки из толстой оленьей кожи с трехслойными задниками и многослойной подошвой. На его шее на прочном ремне висел серебряный медальон — заключенные в круг крест и меч — символ Аббатства. На бронзовом квадратном лице были нанесены знаки его служебного положения в Аббатстве: желтый кленовый лист на лбу, а под ним две зеленые змеи, обвившиеся вокруг древка копья. Эти символы пришли из глубокой древности и в первый раз, по достижении соответствующего ранга. Их навесил сам глава Аббатства, Отец Настоятель. Каждое утро Иеро обновлял знаки краской из маленьких баночек, хранившихся в седельных сумках. Все люди, жившие на севере, знали эти символы и чтили их, за исключением людей, преступивших закон, да тех противоестественных созданий, которых породила Погибель — лемутов, злейших врагов человечества. Лемуты получили свое название от искаженных древних слов «летательная мутация». Ныне это выражение приобрело иное значение: существо, летательное для человека, а не для самого себя.

Иеро было тридцать шесть лет и он до сих пор не был женат, хотя большинство людей его возраста уже были главами больших семей. Однако, он не хотел становиться аббатом или иным членом иерархии, и в конечном счете просто администратором. Когда его поддразнивали по этому поводу, он чаще всего делал неподвижное лицо и замечал, что ни одна женщина, или женщины не могут заинтересовать его настолько, чтобы он смог вытерпеть эту церемонию. Однако, обета безбрачия он не давал. Целибат для священников остался в далеком прошлом. Считалось, что священники должны быть неотъемлемой частью мира, должны сражаться, работать, участвовать во всех мирских делах, А нет ничего более мирского, чем секс. Аббатства не были даже уверены, существует ли где-то до сих пор, где-то далеко, далеко за восточным океаном Рим — древняя легендарная резиденция их религии. Но даже если он и существует, их давнее традиционное подчинение своему понтифику исчезло навсегда, исчезло вместе с умением поддерживать связь на дальних расстояниях и многими другими вещами.

Ярко светило полуденное солнце. Громко пели многочисленные птицы. Небо было безоблачным, но в августе уже не было жарко. Лорс трусил лишь с такой скоростью, чтобы Иеро его не подгонял и ничуть не быстрее. Клац любил своего хозяина и знал точно, когда тот потеряет терпение и начнет подгонять его. Большие уши лорса стригли воздух в непрестанных поисках новостей, отмечая каждое движение даже самых необычных животных на расстоянии не меньше, чем в четверти мили. Но пыльная дорога перед скакуном и всадником была пустынна, испещрена свежим навозом и истоптана стадом буйверов, чей топот был еще слышен вдалеке.

Дорога шла по девственному лесу. Большая часть Кандского континента была не населена и полностью не изучена. Поселения имели тенденцию располагаться поблизости от больших Аббатств, поскольку отважные, ищущие приключений люди имели обычай исчезать. Незапланированные пионерские поселения, обязанные своим существованием неизбывной тяге к свежим землям имели обычай таинственным образом прекращать связь с другими поселениями. А потом в один прекрасный день какой-нибудь охотник, а может быть, и священник, посланный из ближайшего Аббатства, находил лишь покрытые плесенью полусгнившие дома и заросшие поля вокруг них, Время от времени в народе болтали, что Аббатства не поддерживают колонистов и стараются мешать основанию новых лесных поселков, но никто и подумать не мог, что священники каким-то образом ответственны за исчезновение людей. Совет Аббатства неоднократно выступал против безрассудных пионерских поселений в неизвестных районах. Однако, за исключением некоторых весьма специальных областей знаний, которые изучали священники, секретов у Аббатств было немного и они никогда не вмешивались в повседневные дела мирян. Они старались отстраивать новые Аббатства как можно скорее, создавая таким образом новые анклавы цивилизации, вокруг которых могут группироваться новые поселения, но как бы много народу в мире не было, лишь немногие могут стать добрыми священниками или солдатами. Дела шли медленно,