Джон Стивенс: Изумрудный атлас. Книга расплаты

Шаги остановились прямо за дверью. Затем раздался металлический лязг отодвигаемой задвижки. Девочка напряглась, готовясь к рывку.

Дверь открылась, и Рурк протиснулся внутрь, разрушив все планы Эммы на побег. Великан заполнил дверной проем, так что мимо него не проскочила бы и муха.

– Что тут у нас… Как расшумелась!

Он был одет в длинное черное пальто с высоким воротником, отороченным мехом. На ногах его красовались такие же черные сапоги, доходящие почти до колен. Рурк улыбался, обнажая километры огромных белых зубов. Кожа гиганта была гладкой, без единого шрама; исчезли даже ожоги, которые оставил на его лице вулкан, – Эмма видела их, когда он схватил ее на поляне.

Девочка инстинктивно вжалась спиной в стену, но все же заставила себя поднять голову и посмотреть Рурку прямо в глаза. Затем она с преувеличенным спокойствием сказала:

– Габриэль тебя убьет.

Великан рассмеялся, как герои фильмов – запрокинув голову, так что его смех отразился от потолка.

– И вам доброго утра, юная леди.

– Где я? Долго я тут?

Раз уж Рурк стоял перед ней, а вероятность побега стремилась к нулю, Эмма хотела хотя бы получить ответы на вопросы, которые раньше ее не интересовали.

– Всего лишь с прошлой ночи, крошка. А по поводу места – ты на краю света, и все вокруг заколдовано. Твои друзья могут пройти рядом и даже этого не понять. Тебя не спасут.

– Ха! Твои глупые заклинания не остановят доктора Пима. Он просто сделает так, – Эмма щелкнула пальцами, – и все здесь разнесет!

Рурк улыбнулся, как улыбаются взрослые детям, когда не воспринимают их всерьез. Если бы Эмме позволял рост, она немедленно дала бы ему в челюсть.

– Думаю, крошка, ты переоцениваешь своего волшебника и недооцениваешь моего господина.

– О чем ты? Этот болван, Грозный Магнус, давно мертв. Нам сказал доктор Пим.

Еще одна раздражающая улыбка. Он и впрямь напрашивался.

– Был мертв, малышка. Но теперь нет. Мой господин вернулся. Ты же сама его видела.

– Никого я не ви…

Внезапно Эмма осеклась. Она вспомнила зеленоглазого мальчика, вышедшего из пламени. С этими воспоминаниями на Эмму будто упала тень и все вокруг потемнело. Она старалась сбросить ее, говоря себе, что это невозможно, что этот мальчик просто не мог быть Грозным Магнусом…

– Ага, вспомнила, – сказал Рурк.

В его словах, слегка искаженных ирландским акцентом, звучал триумф. Однако он напрасно ждал, что маленькая истощенная девочка упадет на землю и будет плакать, кричать и биться в истерике, – а потом сдастся. Прежде всего, Эмма была борцом. Всю свою жизнь она сражалась: год за годом, приют за приютом, из-за мелочей и всерьез, за полотенца без дырок и матрас без клопов; она дралась с мальчишками, которые обижали Майкла, и с девчонками, которые обижали Майкла, – и с первого взгляда могла определить хулигана или задиру.

Поэтому она только вздернула подбородок и сжала кулаки, будто собиралась драться с Рурком прямо сейчас.

– Ты лжешь. Он мертв.

– Нет, крошка. Грозный Магнус жив. И все благодаря твоему братцу.

Несмотря на гнев, Эмма чувствовала, что Рурк говорит правду. Только его слова не имели смысла. Зачем бы Майклу делать подобное? Внезапно у нее в голове молнией промелькнула догадка: вот как Майкл вернул Кейт. Это была цена, которую он заплатил. Сердце Эммы защемило от любви к брату, когда она поняла, что он был готов взвалить на себя вину за возвращение Грозного Магнуса, только чтобы вернуть Кейт. Это придало ей сил, и она немного выпрямилась.

– Почему же твой глупый повелитель сам сюда не пришел? Боится?

Рурк смерил ее взглядом, словно размышляя, а затем велел:

– Иди за мной.

Он развернулся и вышел. Пару секунд Эмма стояла, упрямо глядя вслед и уж точно не собираясь повиноваться его дурацким приказам. Затем она сообразила, что в камере ничего не добьется, и поспешила следом.

Сразу за дверью начиналась винтовая лестница. Эмма слышала, как удаляются шаги Рурка. Ну конечно, ее заперли в башне. Эмма начала осторожно спускаться. На каждом этаже, который она проходила, была такая же дверь, как и у ее камеры. Иногда в стенах попадались окна, расположенные на высоте глаз. После очередного витка лестницы Эмма разглядела неровные, покрытые снегом вершины гор, которые, сколько хватало глаз, простирались вправо и влево.

Где же она очутилась?

Лестница закончилась в коридоре, сделанном из такого же грубого черного камня, что и башня. Рурк свернул направо, даже не подумав подождать Эмму. Девочка тут же повернула налево, радуясь легкой возможности сбежать, – и нос к носу столкнулась с парой одетых в черное морум кади. Послал их туда Рурк или нет, но существа, казалось, ждали именно Эмму. Они тут же вытаращились на нее своими желтыми глазами. Коридор наполнял запах разложения. Эмма почувствовала, как в груди нарастает леденящий страх.