Синди Пон: Желание (ЛП)

спинке деревянного стула. Она была черной, как почти вся моя одежда.

- Эти ножницы из другого века, - я надел рубашку, потом синие джинсы и провел

рукой по окрашенным в светлый волосам, ощутив вдруг самоуверенность. Я снял ночью

маску, решив, что проснусь раньше девушки. Теперь это было бессмысленно, но видеть

друг друга лицом к лицу было странно. Мы стали обществом, что редко показывало лица

незнакомцам.

Что теперь?

Мы долго смотрели друг на друга. Если бы она была кошкой, ее хвост подрагивал

бы.

- Сколько ты хочешь? – спросила она.

Я потянулся за ножницами, она отдала их без возражений, но сказала:

- Их остроты хватило бы, чтобы пронзить твое горло.

Я замер, удивленный ее смелостью. Может, если бы я не проснулся вовремя, я бы

сейчас истекал кровью на диване. И игра была бы окончена.

- Ты голодна? – спросил я.

Она прищурилась и покачала головой.

- Ты точно хочешь пить. Сон-чары такое делают, - я прошел по комнате к кухне в

углу и открыл холодильник, схватил бутылку вычурной ю-воды, очищенной и

обогащенной боги знают чем. Одна такая бутылка стоила больше недельной зарплаты

большинства мэй.

Она села на деревянный стул, покрутила бутылку в руке, изучая ее.

- Она не запачкана, - сказал я. – И крышка нетронута.

Она подняла голову.

- Как мне это пить?

Ах.

- А ты не снимала…

- Нет. Никогда в ненастроенном помещении.

- Здесь воздух не загрязнен, - соврал я.

- Я не могу никого вызвать через шлем.

- Конечно, – я знал, что она попытается позвать на помощь, как только придет в себя.

– Я заглушил сигнал.

Она моргнула несколько раз, ноздри раздувались.

Я отвел взгляд, подавляя сочувствие.

Девушка потянулась к воротнику и сняла шлем. Он отцепился с тихим шипением. Ее

хвостик высвободился, черный, неокрашенный. Запахло клубникой, и я растерянно

отпрянул. Я ожидал, что ю-девушки без запаха или пахнут как больница, как образец,

который долго держали в банке.

Не как свежая сладкая клубника.

Ее глаза слезились, она впервые в жизни вдохнула загрязненный воздух. Она

согнулась и закашлялась. Я схватил ее бутылку и открыл крышку.

- Пей.

Она так и сделала, глотала воду, словно та могла спасти ей жизнь. Наконец, она

вытерла рот платком, что был в ее рукаве, прижала его к глазам.

- Как вы дышите этим каждый день? – спросила она ослабевшим голосом.

- Потому мы и живем недолго, - ответил я.

Она уронила платок и посмотрела на меня покрасневшими глазами.

- Не смешно, - сказала она.

Я улыбнулся.

- Я этого и не добивался, - я сел на старый диван, чтобы между нами было

расстояние. Она была красивой, я к такому не привык. Она была не как большинство ю-

девушек, гонящихся за последними трендами красоты, внедряющих в тело модификации,

меняющие им нос, губы, бедра, зад, зависело от тренда. Ю-парни улучшали себе мышцы и

покупали точеную челюсть. Но мода менялась, и ю меняли себе внешность почти каждый

месяц. Мэй не могли такого себе позволить, им оставалось наносить макияж,

использовать татуировки, что держались долго, и красить волосы.

Молодежь Тайпея стала хамелеонами. Мы не могли изменить смог, что окутывал

наш город, но могли управлять своей внешностью, и каждый облик был ярче и круче

предыдущего.

Она допила воду и с опаской посмотрела на меня.

- Как тебя зовут?

- Серьезно? – рассмеялся я.

Она подняла плечи.

- Думаю, ты на год старше меня. Восемнадцать. Родился в год лошади, - она кивнула

на темную одежду, висящую на некоторой мебели в комнате. – Я буду звать тебя Темным

конем.

Я чуть не улыбнулся, но вместо этого вытащил свой нож-бабочку и начал кружить

его между пальцами и в ладони. Это помогало мне думать. Она напряглась, впилась

руками в ноги. Она боялась, что я использую свое преимущество. Нет, и мне пришлось

побороть желание успокоить ее и объяснить.

- Зачем все это, Ро? – ее голос прервал мои мысли.

Зачем все это, Ромео?

Она не говорила так в романтическом смысле, она говорила о трагедии.

Я оглядел комнату ее глазами. Я жил в заброшенной лаборатории, что принадлежала

университету Янминьшань, экспериментальный «дом» был на пополняемой энергии.

Когда-то люди думали, что планету можно сохранить такими способами. Можно, но мало

людей это заботило. Богатые были слишком богатыми, бедные – слишком бедными, а

средний класс, будем честными, был теми же бедняками, но с домами побольше,