Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали появляется на свет

— Мы так бедны, что у нас нет гроутов.

— Да, я тоже так думаю. Но ЕСЛИ БЫ у него было немного — куда бы он их положил?

Наверное, это был сложный вопрос, потому что он надолго задумался, пока я жевал и глотал свой завтрак. Наконец он ответил.

— Закопал бы их под очагом в доме! Помню, он как-то это делал. Все закапывают свои деньги под очагом, чтобы их никто не нашел.

— Прекрасно. В таком случае их обязательно найдут. Ты должен поступить со своим богатством совершенно по-другому.

— У Дренга нет богатства.

— У Дренга будет богатство еще до восхода солнца. Я тебя полностью рассчитаю. Придешь домой и отыщешь возле хижины два дерева. Натянешь между ними веревку. Выкопаешь яму прямо под ней, поделив веревку пополам. Зароешь деньги там — тогда ты сможешь легко найти их, когда они понадобятся. Но доставай по нескольку монет, не все сразу. Понял меня?

Он радостно закивал.

— Два дерева, середина веревки. Никогда не слышал ничего подобного!

— Очень важно это знать, — я вздохнул. На свете было много чего, о чем он никогда в жизни не слышал. — Ну, пойдем. Я хочу, чтобы ты был кочегаром на моей огненной колеснице.

Я, шатаясь, поднялся на ноги и направился к сараю. В то время как солдаты уже построились в шеренги и были готовы к походу, офицеры только появились, потягиваясь и зевая, во главе с Капо.

Времени оставалось немного. Дренг забрался в машину позади меня и взвизгнул от страха, когда я включил освещение приборов.

— Дьявольский свет! Это фонари привидений! Верный признак погибели!

Он скрестил руки на груди, приготовившись к смерти, пока я его хорошенько не растолкал.

— Батареи! — крикнул я. — Подарок науки, отрицаемой в вашем кошмарном мире. А теперь перестань скулить и открывай свою сумку.

Все мысли о смерти мигом исчезли, и он вылупил глаза, когда я начал набивать его кожаную сумку серебряными и золотыми гроутами. Это было настоящее богатство, которое должно было переменить его жизнь полностью, по крайней мере это единственное доброе дело, совершенное мной на этой планете.

— Что вы там делаете?

Это был Капо Димон, подозрительно оглядывающий нас снизу.

— Разогреваем мотор, только и всего, ваше превосходительство.

— Убери прочь своего оруженосца, я сажусь в машину.

Я махнул ошарашенному Дренгу, чтобы он пересел на заднее сиденье, и Капо взобрался на борт.

— Вы делаете мне одолжение своим присутствием, Капо.

— Ты чертовски прав. Я поеду в машине, в то время как войско пойдет пешком. Давай, заводи эту штуковину.

Разведчики уже давно были отправлены вперед, когда мы прогрохотали по мосту и выехали на дамбу. Основная часть войска шла за нами, и, несмотря на поздний час, походка их была довольно бодрой. Все они потеряли ценные вещи — а кто-то и оруженосцев — во время вражеского набега. И все пылали теперь жаждой мести и наживы.

— Капо Доссия должен быть захвачен живым, — сказал вдруг Капо Димон. Я уж было приготовился ответить, но вовремя сообразил, что он разговаривает сам с собой. — Связанный и беспомощный, он должен быть доставлен в мой замок. Сначала я сдеру с него кожу, совсем немного, чтобы только хватило на ленту к шляпе. Затем, наверное, выколю ему глаза. Нет — не сразу — он должен видеть, что с ним происходит…

Он говорил еще что-то в этом же духе, но я перестал слушать. У меня было о чем подумать — и даже пожалеть. Когда Слон был убит, ярость переполнила меня и завладела мной настолько, что я не понимал, что делаю. Теперь все оправдания исчезли — я пустился в это предприятие исключительно ради мести. И я не мог провозгласить, что делаю это ради памяти Слона, потому что знал, насколько он был всегда против подобных насильственных актов. Но отступать было поздно. Кампания была уже развернута, и мы быстро приближались к цели.

— Остановись-ка! — неожиданно скомандовал Капо, и я нажал на тормоза.

Впереди нас на дороге стояла в ожидании небольшая кучка людей — наши отправленные вперед разведчики. Капо спрыгнул на землю, а я наклонился, чтобы рассмотреть, что там у них случилось. Они вели человека со связанными за спиной руками.

— Что произошло? — спросил Капо.

— Мы обнаружили, что он наблюдает за дорогой, ваше превосходительство. И поймали его, прежде чем он смог удрать.

— Кто он такой?

— Солдат по имени Палек. Я знаю его, служили вместе во время южной кампании.

Капо подошел к арестованному, приблизив к нему свое лицо и сердито прорычав:

— Ты теперь мой, Палек. Скрученный и связанный.