Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1

Как только я подошел к парадной двери центрального банка Бит О’Хэвен, она почувствовала мое присутствие и приветливо распахнулась, приглашая войти. Я проворно шагнул внутрь и остановился, оказавшись все же не так близко к двери, чтобы она не смогла закрыться позади меня. Пока ее створки скользили друг к другу, я вытащил из сумки многофункциональный аппарат и провел им по периметру дверного проема, когда они полностью закрылись. Я засек время по табло, когда наведывался в банк в прошлый раз, так что точно знал, что у меня имеется 1,67 секунды, чтобы сделать все необходимое. Времени достаточно. Аппарат зажужжал и засветился ярким пламенем, надежно заварив двери по всему периметру. После этого дверь только и могла, что беспомощно жужжать, не двигаясь с места, пока что-то там в ее механизме не замкнуло, и она, затрещав и заискрившись, совсем не затихла.

— Порча банковской собственности — преступление. Вы арестованы.

Как и полагается, банковский робот-охранник вытянул вперед свои огромные, механические руки, попытавшись схватить меня и удержать до прибытия полиции.

— Как-нибудь в другой раз, говорящая развалюха, — огрызнулся я, втыкая ему в грудь иглу свинобраза мощностью триста вольт и множество ампер. Достаточно, чтобы организовать небольшое короткое замыкание. Дым повалил из всех стыков робота, и он рухнул на пол с подобающим его массе грохотом. Рухнул он позади меня, так как я в это время уже проскочил вперед, отстранив плечом пожилую даму, которая стояла перед окошком кассира. Я вытащил из своей сумки огромный автомат и, выставив его на кассира, прорычал свое приказание.

— Жизнь или кошелек, сестрица. Наполни-ка эту сумочку зелеными.

Очень выразительно, хотя мой голос дрогнул слегка, и последние слова прозвучали немного пискляво. Кассир заулыбалась в ответ на это и самым наглым образом попыталась увернуться от ответа.

— Проваливай отсюда, сынок. Это тебе не…

Я нажал на курок, и безоткатный автомат прогудел у нее над самым ухом. Я не убил ее, хотя вполне мог бы. Она, закатив глаза, медленно соскользнула под кассу.

Вам не так-то просто будет одержать вверх над Джимми ди Гризом! Одним прыжком я оказался на стойке и, размахивая автоматом, крикнул оставшимся служащим, которые смотрели на меня широко открытыми глазами:

— Отступите назад — все вы! Быстро! Мне не хочется, чтобы кто-нибудь из вас нажал на беззвучную сигнальную кнопку. Вот так-то. Ты, льстивый колобок, — я махнул толстому кассиру, который всегда игнорировал меня в прошлом. Сейчас он был весь внимание. — Наполни эту сумочку зелеными, крупными купюрами, и прямо СЕЙЧАС.

Он делал все так быстро, как только мог, неумело шаря руками и покрываясь холодным потом. Клиенты и персонал стояли вокруг в нелепых позах, парализованные страхом. Дверь в контору директора оставалась закрытой, это значило, что его скорее всего нет на месте. Пухлый набил сумку банкнотами и протянул мне. Полиция не появлялась. У меня был прекрасный шанс успешно завершить дело. Я шепотом пробормотал какое-то грязное ругательство и ткнул пальцем в один из мешков, заполненных монетами.

— Выгружай мелочь и заполняй сумку, — приказал я насмешливым и в то же время ворчливым голосом.

Он с готовностью повиновался, и вскоре сумка была заполнена. И снова никаких признаков полиции. Могло ли так быть, чтоб ни один из этих служащих при деньгах идиотов не нажал на сигнальную кнопку. Наверное, могло. Нужно было срочно что-то предпринять.

Я потянулся и сгреб еще один мешок с медью.

— Давай, клади сюда зеленые тоже, — приказал я, бросая мешок кассиру.

Сделав это, я все же дотянулся локтем до сигнальной кнопки. Бывают в жизни дни, когда все приходится делать самому. Это произвело желаемый эффект. К тому времени, когда третий мешок был наполнен купюрами и я, шатаясь под их тяжестью, зашагал к двери, появилась полиция. Одна полицейская машина врезалась в другую (внезапное появление полиции редко в этих краях), но в конечном итоге они рассортировались по местам и выстроились снаружи, с автоматами наготове.

— Не стреляйте, — пропищал я. С неподдельным страхом, потому что вид большинства из них не вызывал никакого веселья. Они не могли меня слышать через стекло, но видеть могли прекрасно.